Роршуг стоял посреди поселка напротив молодого кула. Он был скорее даже не молодым, а подростком, потому что ростом был как сам будущий всадник, но в его возрасте ургалы ещё росли, и он за несколько следующих год должен был превратиться в громадину свыше двух с половиной метров, и стать возможно даже громадиной среди кулов, и, возможно, непревзойденным воином, но сейчас он был ещё совсем молод, но, горячая кровь его толкнула на этот опрометчивый поступок, вызвать его на бой.
Народ вокруг них уже начал собираться и наблюдать, всем хотелось посмотреть на предстоящее представление как ни крути, но молодой ургал был кулом, и посильнее прочих представителей расы, но в то ще время он был ещё не полностью сформирован, и имел гораздо меньше опыта чем Роршуг. Но в то же время будущий всадник был слабее, ибо был обычным ургалом, а к этому ещё и добавлялся тот факт, что если Роршуг проиграет, то кул сможет отобрать у него яйцо.
- Молодняк победит, вы посмотрите на него, он выше Роршуга, да и слухи ходили, что он очень перспективный боец, в тех боях где он участвовал, даже смерти были!
- Да Роршуг не напрягаясь уложит его на лопатки, он даже взрослых кулов побеждал, а этот ему и труда не составит.
- Ха, скорее всего драка из-за яйца, и молодой выложится на полную, что бы победить
- Роршуг без особых усилий победит, у него такой опыт, он даже в войне принимал участие, не только в битвах.
Вокруг стояло множество ургалов, которые словно пчелиный рой гули и озвучивали различные причины побед и поражений того или иного участника. Но Роршугу было это все равно, он стоял напротив рогатого подростка-гиганта, и презрительно улыбался, смотря на него. Он понимал, что без проблем победит его, тот был слишком мал ещё, что бы его победить, когда-то в будущем, этот малец без проблем его уложит, но не сейчас. Ныне он был мало опытен ещё, и по этому единственное что его могло уберечь от быстрого проиграша, так это то, что он рожден был кулом, а не обычным ургалом. И единственное что не позволяло Роршугу насмехаться над ним, так это то, что он помнил те времена, когда был так же горяч, и вызывал на бой противников, которые были ему не по зубам.
- Как будем драться, без оружия, только руками? - Роршуг стоял прямо, выдвинув грудь в перед, демонстрируя все свое тело, что бы противник оценил всю ту мощь, с которой предстояло ему столкнуться.
- Выбирай любое оружие, какое тебе удобнее, это бой не за должность, и не за пост, это бой для демонстрации силы, - дерзко ответил молодой кул, и неизвестно откуда у него в руках появился топор.
"Хех, небось за девушку будет драться, и хочет показать, какой он сильный", - ухмыльнулся будущий всадник, доставая из-за спины палаш, и схватив обеими рукам, выставил его между собой и противником.
- Опрометчивый выбор, - прошептал себе под нос Роршуг, и не дожидаясь действий от противника, набросился на него.
Делая шаг в перед, Роршуг занес меч вверх,  подставляя под удар свои ребра и торс, в то же время делая оборот вокруг себя на каблуках сапогов, и ожидая выпада от соперника. И дождался, молодой кул сразу же в нетерпении  весь попытался с размаху ударить по открытому корпусу топором.
Будущий Всадник, усмехаясь, и поворачиваясь лицом к дерзкому мальцу, поставил меч острием вниз между собой и топором, что бы лезвия встретились.
Так и случилось, прозвучал сразу звон железа, и по всему народу прошелся гул:
- Как опрометчиво, сразу подставлять себя под удар, да ему повезло просто! - ургалы были ошарашены сразу такой ошибкой такого опытного воина, но его самого это не беспокоило, он любил драться на импульсах, как в танце, делать то, что хочется, а не то, как диктует разум, он любил в драке плыть по течению, а не стараться  делать какие-то фигуры, которые шли бы в разрез с течением.
Как только лезвия обдали снопом искр противников, Роршуг провел по лезвию топора палашом к противнику, и дождался пока меч соскочит на топорище, а тогда так же нажимая на него, дернул резко на себя меч, который сцепился с другим оружием.
Противник же был обескуражен такими нетипичными действиями, с начала Роршуг сам был подался на него с мечем, потом начал надавливать на топорище и отстраняться, а когда это стало невозможно, взял и резко дернул на себя оба оружия. Это было слишком неожиданно, и молодой противник не сумел сгруппироваться, что бы выдержать этот рывок, ему надо было либо расстаться с топором, либо вместе с ним полететь на Роршуга.
Будущий всадник довольно заревел, когда кул вместе с оружием начал двигаться к нему. Он сразу же повел руками назад поворачиваясь боком к противнику, и выставляя левую ногу перед собой. Противник Роршуга принял удар солнечным сплетением, сам наткнувшись на ногу по инерции и отпустил топор. Его оружие с тихим звуком упал на землю.
Ургал отскочил по инерции от кула, и снова выставил палаш перед собой, на всякий случай, но это оказалось лишним, противник скрючился на земле и жадно хватал воздух ртом. Столкновение с ногой было слишком болезненным для него.
Роршуг еле сдерживал смех, он на слишком многое рассчитывал, принимая вызов от этого парня, а что ещё от него ожидать приходилось? Он был слишком молод, что бы участвовать с больших и серьезных битвах, а когда подрос, то уже наступила эта глупая эра мира, которая запрещала воевать и зря проливать кровь. Да и паренек ещё не дорос до тех размеров, которые позволяли ему силой позволять опыт.
подходя к поверженному кулу, Роршуг спрятал меч за спину, и достал нож, что бы уберечься от внезапного нападения от сородича. Главное победа -  малец это знал и мог воспользоваться.
- Слушай, когда ты подрастешь, ты сможешь с легкостью победить меня, но сейчас ты ещё слишком молод. Я мог бы тебя пожалеть и драться больше с тобой, но в реальном бою так не поступают, по этому я показываю тебе это тут, в селении, где ты не потеряешь полностью ещё уважение, потому что ещё мал, и не распрощаешься с жизнью, потому что это простой вызов. Хорошо оценивай свои шансы перед  такими поступками. Если бы ты зарился на мое положение или яйцо дракона, я бы тебя убил, а так, я просто преподаю урок.
Малец не предпринял попытки напасть на Роршуга, а просто сидел, придерживая руку возле солнечного сплетения.
Вся толпа была шокирована там что случилось, мало кто мог предположить, что все закончится несколькими мгновениями, и никто и подумать не мог, что такая глупая опрометчивость ургала в начале драки окажется лишь интересным ходом в коротком бою.
Победитель же быстро встал и спрятав нож, направился к месту своего жительства. Войдя в дом, перед которым стоял высокий тотем с форме волка, он сразу же смотрел на коричневое яйца с зелеными прожилками по всей поверхности. Оно сразу же бросалось в глаза, так как на свете блестело бронзой, да и стояло по центре дома, как какая-то святыня.
Ургал расстегнул пряжку, которая держала палаш, и позволил тому упасть на пол, а сам подошел к будущему дракону и уселся на пол, в позу лотоса. "Ну и чего ты вот уже три месяца лежишь недвижимо, а? Может ты бракованное, или тухлое? Да, скорее всего так и есть, не зря же на тебе эти прожилки зеленые расползлись... Да, так и есть, они значат что ты тухлое. Так и знал, люди никогда нас не любили, и этот Эрагон не исключение, он решил над нами поиздеваться и подсунул испорченное яйцо, - уголки губ и опустились ниже обычного, делая и так невеселый вид ургала ещё более суровым. - Ну же, дурацкое яйцо, сколько можно, просыпайся уже и лопай, выпускай крылатого на волю..." - с последней мыслью Роршуг потянулся к яйцу которое лежало в гнезде из сена и постучал косточками пальцев по нему.

Отредактировано Роршуг (2012-02-07 21:12:29)

Роршуг смотрел на все происходящее, и не знал что делать. Он тысячи раз прокручивал рождение в голове, и планировал разные свои действия в том случае. Но сейчас не знал что делать, это его откровенно выбило из колеи. Он видел разные встречи со своим будущим драконом, от того случая, что сам будет вынимать его со скорлупы, если тот окажется слаб, до того, что однажды зайдет в дом, а тот будет уже хозяйничать везде. Но все планирования и прочее были напрасны, потому что он ошарашено сидел и смотрел как дракончик сам ловко избавляется от преград и выбирается наружу. В чем-то Роршуг даже любовался этой картиной, маленький ящер ловко своими мощными челюстями разламывал скорлупу, и помогал себе лапами, в то время, как никто не мог  разбить это яйцо вообще.
"А она сильная, как я посмотрю", - подумал Роршуг с мимолетной гордостью. И словно на подтверждение этих мыслей, дракончик разломала остатки скорлупы, и стала нетвердо но уверенно на пол, осматривая разноцветными глазами окружение.
Ургал же в это время скептически осматривал дракона. Первые мгновения удивления и необоснованного восхищения новорожденным прошли очень быстро, впрочем, как и сам процесс явления миру. Сейчас рогатый смотрел на бронзового и видел, какой тот маленький и беззащитный, пока что. Сам размером с большую белку, с  маленькими милыми рогами и шипами, что вызывало легкое отвращение у Роршуга, который презирал это все, начиная со слабости мелких существ, и заканчивая милыми вещами, которые так радуют большинство людей, но так как он знал, во что со временем превратится эта ящерица-переросток, то старался закопать в себе поглубже это презрение и отвращение, а ограничился только мыслью о том, что ему трудно придется первое время, пока это существо не станет размером хотя бы с волка или медведя, и сможет хоть как-то постоять за себя, что бы его не окутывала аура бессилия.
- Ладно, милый шипастик, - прошептал Роршуг, с тоненькой, едва заметной ноткой иронии и неодобрения, - иди сюда, будем знакомиться, - ургал не был вовлечен в секреты всадников, и не знал, что можно общаться с драконом мысленно, по этому разговаривал в голос.
После тих слов, Роршуг стал на четвереньки и подполз к маленькой ящерице, и протянул к ней руку, что бы познакомиться, погладив дракончика.

Отредактировано Роршуг (2012-02-08 18:47:48)

Роршуг понимал, что он сейчас действует и думает совсем не как всадник, ведь те должны  души не чаять в своих драконах и обожать их, но он просто-напросто не мог себя заставить восхищать вот тем существом, которое едва ходило по его дому, а должно было вселять стах во всех жителей Алагезии. Ургал мог только улыбаться крылатому существу, и стараться как можно добрее, и скрывать свои истинные чувства.
- Ну, иди к папе своему, а? - приговаривал Роршуг, протягивая руку к существу, которое испугавшись отскочило.
"Ну что же за напасть-то такая, - думал рогатый, - ты совсем себя неподобающе ведешь, ты должна быть сильным существом, которое ничего не боится, и вселяет страх и уважение другим. Ну а ты что? Ты наоборот, боишься даже моей руки. И сама совсем не страшная".
Словно почуяв потоки этих беспрерывных и не очень хороших мыслей в свою сторону, дракоша сделал резкий выпад головой в перед, и ухватил своими острыми зубами за ребро ладони, с легкостью прокусывая толстую кожу ургала, лапы дракона быстро обхватили толстые пальцы, а хвост в это самое время обвил запястье.
Роршуг с начала хотел импульсивно ударить ребром ладони о пол, и переломать все косточки дракону, убив того самого как крысу, но потом в его мозгу пришло осознание: "Стоп, да он не такой и слабый..." Но эту мысль оборвало внезапное жжение в ладошке укушенной руки, и рогатый её отдернул к себе, прижав к груди, и обняв левой рукой и ладошку, которую обжигало, и вместе с ней дракончика. В голове возникла новая мысль: "А это что ещё такое за проклятье-то?"
Жжение пропало так же само внезапно как и появилось, а в разум ургала начали проникать какие-то посторонние мысли, и раньше чем рогатый начал строить защитную стену от чужого разума, он понял, что это был разум дракончика, который хотел как можно большее отомстить ему, за то что он так нелестно думал о своем новом спутнике в своей жизни.
Роршуга это растрогало, и он, перестав обнимать бронзового, поднял его на уровень глаз, и уже с одобрением в голосе сказал:
- Вот это оно, молодец, оказывается ты не такой уж слабый, - улыбка на лице уже сверкала не поддельной добротой, а восхищением и большим одобрением.
В мыслях же проносилось: "Все-таки это не большая белка, а дракон, даже в душе, дерзкий и необузданный, о Златорогая, ты только посмотри на него, такой маленький, а уже дерзкий, не побоялся и укусил, в отместку за плохое мнение. Я... Я горжусь ним!"
После такого поступка, который мог лишить мир ещё одного дракона, но все же благодаря силе нервов Роршуга был оставлен на какое-то время ещё тут, ургал сразу как-то невольно зауважал своего питомца, потому что беречь свою честь, и показывать свою смелость, тем более когда она присутствует - это именно то, что вызывало у него уважение и восхищение, а когда это ещё и исходило от такого маленького существа... Это заслуживало вдвое больше уважения.

Отредактировано Роршуг (2012-02-08 22:49:25)

Роршуг сидел и смотрел на то, как дракон хозяйничает у него на зимнем плаще. Это все у него вызывало улыбку старого деда, он понимал, что сейчас творится глупость и непотребство, но взрослое неодобрение перекрывалось тем фактом, что творящий это неподтребство - всего лишь ребенок, который ещё многого не понимает, и лишь играется. Откровенно говоря ему не очень нравился тот факт, что его зимний наряд сейчас безжалостно превращают в кучку никому ненужного тряпья, но ургал решил махнуть на все это своей раненной рукой, и не трогать дракончика. Все равно он планировал его уже менять, потому что тот уже отжил свое.
Роршуг сидел на полу, и смотрел на маленького дракончика:
- Если хочешь кушать, переверни горшок возле кровати, там мясо, - сказал громко ургал, вспоминая об недавней охоте, и о том, что от нее осталось. - Ты же наверняка хочешь кушать.
Последние слова ургал сказал, улетая в свои размышления. Его сейчас одолевали сомнения о том, что надо делать. С одной стороны, можно было громогласным рыком сообщить всему селению о таком знаменательном событии, но будет ли это хорошо? Может у старейшин другие планы, а он пока что не стал полноценным всадником, что бы уже самолично делать очень важные шаги, да и не хотел он вредить своему народу необдуманными поступками. А то сейчас объявит во всеуслышание о рождении дракона, а тут возьмет и появится какой-то предатель, который захочет убить новорожденного.
Взгляд Роршуга скользнул к маленькому и все ещё слабому, хоть и очень смелому существу, которое, он чувствовал, уже никогда не даст в обиду. Почему-то та дерзость, с которой дракон набросился на его руку, очень уж запала в душу рогатому.
Нет, во всеуслышание заявим об этом потом, а сейчас лучше пока что тут, до того времени, пока сядет солнце, а потом уже отправиться к старейшинам и Нар-Гарцвогу, под покровом ночи, и обсудим все в тишине и спокойствии, и в кругу мудрых и проверенных ургалов. Да, решено, он дожидается ночи, и идет с начала к Нар-Гарцвогу, он более молодой за старейшин, и не будет ворчать как те из-за того, что его разбудили, и более авторитетный чем Роршуг, вот его и не будут ругать за то, что он будит старейшин.
Новоиспеченный всадник ещё раз посмотрел на своего маленького дракона, и улыбнулся, стараясь себе придумать речь, с которой будет рассказывать о рождении нового ящера.

Отредактировано Роршуг (2012-02-09 22:27:19)

Вы замечали когда-то, что когда вы сидите сами и о чем-то думаете, вам наплевать какая поза у вас, и что творится вокруг, но как только вам нужно сконцентрироваться и сидеть тихо и недвижимо, вам сразу становится невтерпеж поменять позу, или почесать задницу, или накатывает возбуждение, или возникает ещё тысяча и одна причина, что бы не сидеть тихо? Вот именно это чувство сейчас одолевало Роршуга, воина племени Болвек, одного из лучших воинов и одного из самых бездарных стратегов вселенной, первого в своем роде рогатого Всадника. Да-да, каким бы ты выдающимся ни был, законы всемирного свинства никогда не прекращали на тебя действовать, и никогда не уходили от тебя, и тебе приходится с ними мириться, будь ты бездомный пьянчуга, или всемогущий император, или как в нашем случае, Всадник Дракона.
Роршуг сидел, и смотрел на существо, которое скрутилось калачиком у него на ногах, и мирно посапывало, словно это простое комнатное животное, а не существо, которое спустя несколько месяцев будет вселять страх в о всю ближайшую дичь, спустя пол года будет пугать большинство населения Алагезии, а спустя год, уже сможет спокойно вступать в драки и с Сапфирой и с Торном, и уж тем более с Фирненом, которого Роршуг не видел.
- Да, бронзовый, мы с тобой ещё покажем всем, кто настоящий хозяин небес, и кто достоин управлять миром, - тихо приговаривал Роршуг, сквозь силу и все раздражение, сдерживая себя, что бы не двигаться и дать спокойно уснуть дракону. В том, что когда тот уснет, он будет спать хорошо, он был уверен, после такого плотного ужина любой хорошо уснет, а ребенок, так уж точно.
Как-то мысль о том, что он, монстр которым люди пугают детишек по ночах, бесстрашный воин, о котором мечтают все рогатые женщины, смельчак, которым восхищаются дети, и вот буквально сейчас вот стал, можно сказать, папой, и учителем для своего новорожденного дракона все ещё не пришла ему в голову, но такие страхи уже начали его посещать, после того, как он накормил коричневого малыша.
Это осознание одновременно его пугало, вот кем-кем, а отцом, он себя никогда не видел, и никогда не хотел заботиться о маленьких детях, и обучать премудростям мира сего. У него вот даже сейчас и жены не было, несмотря на то, что он со своими умениями и силой, мог бы получить любую. Но эта боязнь и непонимания всего этого, не позволяла ему вступить в такие отношения, и принять на себя ответственность за воспитание... До этого момента... Вот сейчас он понимал ироничность ситуации, и давил в себе маленький смешок, что бы не побеспокоить маленькое существо у себя на ногах
Спустя где-то с пол часа, Роршуг заботливо взял в ладошку дракончика, и осторожно, с несвойственной ему заботливостью, прижал к груди, что бы случайно не уронить, перешел с ним на кровать, где прилег, и уложил бронзового себе на грудь, и позволил себе подремать, что бы перед встречей с правителями племени хорошо отдохнуть, и иметь  свежий вид, и трезвый разум.
Когда солнце зашло, и на небе уже властвовала луна, во стороны леса начали слышаться голоса волков, которые протяжно выли на луну, придаваясь своей грусти, или страсти, Роршуг не знал, что это значило, но он были им благодарен за это, потому что их вой разбудил его, и дал возможность все-таки сделать так, как ему хотелось.
Осторожно опять взяв дракончика в ладошку, Роршуг встал, и начал заворачивать его в свой уже слегка подпорченный плащ, потому что не знал, проснутся ли тот, захочет ли идти и не будет ли егому холодно на улице ночью, как-никак, а он был ещё совсем ребенком, да и в горах никогда не было особо тепло.

Выходя из дома Роршуг подхватил с пола свой палаш и повесил его себе на плече, по привычке, выходить безоружным из дома было себе дороже, ведь на поселок могли напасть все, начиная от волков, и заканчивая соседними племенами. Мир миром, а ургалы остаются ургалами, и хотят воевать, волки остаются волками, и хотят есть,люди так же продолжают быть людьми, и презирают его народ, и в любой момент могут передумать и напасть на его племя.
Но как бы там ни было, ночь Роршуга встретила как всегда родной прохладой. На небе сверкала полная луна, ветерок наводил беспорядок на голове, заставляя волосы танцевать причудливый танец. отовсюду слышался волчий вой, заставляя любого вспомнить, что он находится на Спайне - проклятых горах, которых даже Гальбаторикс побаивался. Но только ургалы знали, в чем состоит проклятие, и почему именно покойный узурпатор боялся их, и часто, с гордостью, пели песни об этом.
Вот и сейчас, стоя на пороге дома, Роршуг с удовольствием вдохнул горный воздух, и улыбнулся ночи, вспоминая о подвигах давно минувших дней, и предвкушая то, чего сможет теперь добиться он, вместе с драконом, которого он так ждал, и который наконец появился на белый свет.
Наконец решив что хватит предаваться своим мыслям и идти по делу, ургал взглянул на бронзового, и поймал в его глазах немой вопрос.
- Сейчас я тебя покажу тем, кто достоин моего уважения, тем, кто управляет моим племенем, и вместе с ними мы решим вопрос, как я и ты будем жить дальше, - сказал рогатый, все ещё не догадываясь про мысленную связь с драконом.
Сжав сильнее сверток, что бы коричневый не вывалился с него, если начнет ерзать, Роршуг отправился к пещерам, где обитали кулы, и в частности Нар-Гарцвог.

Роршуг шагая к пещере всеми уважаемого кула Нар-Гарцвога. Перед входом в нее красовался большой тотем, неразличимого в темноте зверя, которы даже в ночных тенял мог испугать кого-то слабовольного, но только не ургала, тем более того, кто прожил здесь со своим вождем всю свою жизнь.
- Вождь! - крикнул Роршуг у входа, не желая вламываться во владения того, кого уважал. - Это случилось!
Из темной пещеры послышался непонятный рык, какое-то ерзание, а затем из перещеры вышел большой кулл, ростом свыше двух с половиной метров, и с удивлением посмотрел на Роршуга, явно не одобряя то, что его разбудили ночью, но потом его вгляд упал ещё ниже, на сверток, который был в левой руке ургала, и глаза медленно начали округлятсья до невообразимых размеров, а брови ползти вверх, выдавая крайней степени удивление. За удивлением на лице заиграла радость, и Нар-Гарцвог обхватил плечи Роршуга и обнял так, что кости затрещали у того, а из горла вырвалось несколько слов:
- Дракон... осторожнее...
Гарцвог тогда отпустил новоиспеченного всадника, и радостно псмотрел на дракона, а потом протянул Роршугу руку.
Ургал взял ладошкой передплечье кула и пожал её, а тот в свою очередь сжал передплечье ургала. Обменявшись уже более мужественным приветствием, оба засмеялись грубым рычащим смехом.
- Поздравляю, поздравляю тебя, мой друг! Мы все этого очень долго ждали, весь наш народ ждал! Наконец-то мы тоже станем всадниками, и в ордене будет тот, кто будет и наши интересы защищать! Больше нас не будут, как скот, заганять они своими драконами!
Роршуг на эти слова лишь улыбнулся.
- Рано ещё обо всем этом думать, дракон только сегодня днем вылупился. Я решил подождать ночи, что бы его никто не видел, а тогда встретиться со всем советом, и обсудить, что нам делать дальше.
- Хорошее решение, - кивнул Нар-Гарцвог, - рано всем показывать его. Дракон ещё наверное даже не может поддерживать мысленную связь и разговаривать, и уж тем более защищать себя.
- Я думаю надо созвать совет, и вместе с ним все решить.
Нар-Гарцвог раздраженно отмахнулся от Роршуга, услышав эти слова.
- Это я и сам понял, не маленький же. Я бы тебе и оплеуху за это дал, не стань ты уже всадником, - на эти слова Роршуг в свою учередь усмехнулся, так как знал, что это не более чем слова, затевать драку из-за такой глупости даже ургал не стал бы, а уж тем более там Гарцвог. - А ты можешь идти в центральное строение, где-то через пол часа мы все соберемся там
***
Где-то спустя пол часа действительно все старейшины уже были в месте предназначенном для таких встреч. В комнате насобиралось четырнадцать ургалов и маленький дракон. двенадцать из присутствующих были старыми умудренными боевым и жизненным опытом рогатых. Все они до единого былпи полностью седые. Некоторые были слепыми уже, а у некоторых были стерты уже рога. То что они были здесь, свидетельствовало о немалых боевых подвигах и умениях, так как в этом народе до таких преклонных веков доживали далеко не многие, а те кто дожил, вызывали глубокое уважение у всего племени. Тринадцатый - нынешний вожак всея Болвека, Нар-Гарцвог, с которым Всадник первым встретился, и показал дракона. Последним же был сам Роршуг, который услышав о мысленной связи с драконом, последние пол часа, будучи наедине старался мысленно разговаривать с младенцем, рассказывая ей о совете, и надеясь, что делает все правильно, что бы наладить эту связь. Но когда все собрались, он так же мысленно позвал к себе маленького ящера, которого сразу же отпустил из рук, когда оказался тут.
Так и не поняв, смог он взять на руки дракончика благодаря связи, иил благодаря случайности, Роршуг усадил его по центру комнаты так, что бы все могли его видеть. После этого он сам уселся в круг, что бы быть на рвне со всеми присутствующими, и начал обводить их взглядом.
Старым и хриплым голосом, один из присутствующих спросил:
- Ты дал уже ему имя, малец?
Ургал пусть и не очень обрадовался такому обращению, но промолчал, потому что по сравнению с любым из двенадцати, он и был мальцом.
- Нет ещё, я пока что даже не знаю, девочка это или мальчик. Думаю пока что будет резонно его драконом называть, а когда подрастет, тогда узнаем, кто это, и выберем имя, - ответил Роршуг тому, кто обратился к нему.
- Ну... Тогда, - старец поднялся, и с легкостью неприсущую его годам поклонился, опираясь только на свой посох, - Приветствую тебя, Бронзовый Ящер, так как ты родился в роду Роршуга, и на нашей земле, ты теперь наш соплеменник, а так как ты ещё и с рода крылатых, то для нас большая честь принимать тебя в своем племени.
Сказав это, старик присел, а за ним поднялся следующий, и сказал какие-то свои слова, выказывая все возможное уважение маленькому дракону, ни капли не смущаясь с того, что тот только сегодня впервые показался миру. Когда все закончили свои речи, слово взял Нар-Гарцвог:
- И так, нам теперь надо был решить, что делать дальше. Как говорил Эрагон, скоро всадник от нас уйдет, и отправится на обучение к эльфам, а точнее к эльфийской королеве, Арии. Но до того времени он будет тут, и нам надо решить как быть, пока не придет этот эльфийский мальчишка - Ванир. Может отправить его на Спайн,и пусть он там обучается сам с драконом? - предложил он в конец
- Нет, так нельзя, - парировал слепой старик, - нам будет потом трудно их найти. Хребет большой, и искать там кого-то не зная где он точно - безполезное занятие, даже для магов.
- Оставлять его здесь тоже опасно. Наше племя сплоченное, но даже среди нас есть те, кто против союза с всадниками, и не очень хотят связей с драконом, может быть и покушение.
- А Роршуг сам что, не справится? - послышался хриплый, словно рычание смех очередного старейшины.
- Я-то справлюсь, - проворчал ургал, - но кто знает сколько их будет, и когда? Я  сутками не спать тоже не смогу.
- Тогда к тебе приставят двух кулов охранников, проверенных магами и нами лично. А завтра ты представишь дракона всему селению. Это подымет наш дух, ведь мы уже пол года как ждем его рождения
- На том и порешим, - кивнули все старейшины, - а обучаться вы будете сами за пределами селения, что бы не пугали нам дичь, и не рушили дома. Когда дракон не бдует помещаться в твоем доме, а эльфы ещё не придут тебя забирать — мы выделим вам пещеру среди кулов.
Роршуг кивнул, соглашаясь со всем, и начал дожидаться, пока все покинут комнату, выражая тем самим уважение всем старейшинам.

Последним из дома выходил Нар-Гарцвог. Проходя мимо дракона, он наклонился и провел большущей рукой по чешуе, а потом поклонился бронзовому, с подобающим для дракона уважением, и сказал:
- Надеюсь ты будешь заслуживать всех тех почестей, которые наше племя тебе выкажет.
И после этого протянул руку Роршугу, и они снова взялись за предплечья друг друга, и сжали их, молча показывая свое уважение друг-другу, и безмолвно поддерживая один-другого.
- Побудь тут, мало ли кто нас всех уже успел заметить и подслушать. Магам всем мы пока что тоже не можем доверять. Магия слишком странная сила, и тем, кто ней владеет не можно сразу же и бесповоротно доверять. Но не об том. Подожди здесь несколько минут, я пришлю к тебе кулов, своих приближенных, что бы те тебя сопроводили до дома, - увидев, обозленное этим предложением, лицо Роршуга, кул отмахнулся рукой. - Хорошо-хорошо, иди сам, но с завтрашнего утра и до того времени, пока твой дракон не вырастет до размеров лошади, ты сам нигде больше не ходить.
- До завтра, Вождь, - кивнул Роршуг, уходящему, но больше ничего не сказал. Приказ оставался приказом, хотел его выполнять ургал или нет.
- Ну что же, пошли? - посмотрел рогатый на дракона, который пристроился рядом. Взяв в руки плащ, он положил его перед драконом, предлагая тому забраться в него, а когда тот залез, то укутал, и отправился в обратный путь к дому.

Посреди поселка племени Болвек стоял Гарцвог и держал большой рог, в который собирался трубить, что бы собрать все племя на собрание. Виновниками всего этого должны были стать новый всадник и его дракон, но пока даже не было племя созвано, и винить их было рано.
Единственное что не давало вожаку созвать племя - незнание как все это объявить. Ургалы впервые стыкались с такой проблемой, хотя нет, не проблемой, а именно что впервые стыкались с таким событием. Как делать это? Как представить своему племени всадника? Что делать если его не воспримут?
Но так можно было бы продолжать бесконечно, а солнце уже вышло на небосвод, иначинало очередное путешествие по нему, и тянуть долго не было смысла, тем более, что скоро рогатые сами начнут помалу выходить на улицу, и начинать заниматься своими делами, по этому...
Гарцвог поднес горн к устам, и подул в него со всей мощью своей большой груди кула. Грубый но в то же время и мелодичный звук с налостающей силой начал разноситься по округе, давая себя услышать не только племени, но и в близ лежащей округе.
Из разных частей начали слышаться рев ургалов, которые сливались в один поток, который со временем начал усиляться новыми голосами, пока из каждого дома не слышался свой голос. Мощьный поток распугал зверье на большом растоянии вокруг, но на ургалов это повлияло лишь ободрюще. Для них не было плохих новостей: война - хорошо, проигранный бой - хорошо (смерть в бою), нападение - хорошо, переселение - тоже неплохо.
И так, спустя несколько минут, все селение было уже в центре, вокруг кула, и с большим вниманием смотрело на него, ожидая, что скажет тот. А сам Гарцвог ожидал абсолютной тишины, и того момента, когда его голос будет не просто звучать над ними, а звенеть в тишине. Но ургалы не люди, по этому и не думали молчать, а гудели, в предвкушении того, что же случи лось.
Женщины держали детей на руках, и обсуждали какие же вещи могут твориться в такую рань, что бы собирать всех, маленькие дети ещё  ничего не понимали и плакали, не желая успокаиваться в таком шуме, кто был постарше бегали вокруг и дрались между собой. А мужчины вообще стояли, и с садистскими лицами крутили в руках оружие. Те кому было за тридцать, фледгматично натачивали лезвия своих оружий, в общем, везде творился дурдом, и никто даже не думал останавливаться и создавать тишину.
"Всегда одно и то же, никто никогда не молчит", - подумал недовольно Гарцвог, и, повесив на пояс Горн, прорычал в овсе горло опять, тредуя от присутствующих тишины. Когда все замолчали, он прокашлялся, закрыв гулаком рот, и прорычал уже членораздельно:
- Сегодня для меня  у вас хорошая новость, - каждое слово было обрывисто и грубо, как и у всех из этого народа. - У нас наконец-то появился свой Всадник, и дракон!
Гарцвог думал что говорить придется много и разного, но это все пропало сразу после того, как все услышали о всаднике. О драконе услышали не все, ибо слова утонули в громком и диком крике. Народ воспринял эту новость с большой радостью и ентузиазмом, все были рады, и даже, с начала, не обратили внимания на то, что самого владельца дракона не особо видно, а точнее его нету. Но когда понимание этого пришло, то все начали кричать, с требованиями, что бы тот явился перед ними, и показал ящера, который должен бдует в будущем изменить все, и показать ,всему миру, кто такие ургалы на самом деле.
Услышав крики, которые требовали появления всадника, Гарцвог поднял руку вверх, и снова громогласно прорычал:
- Роршуг, выходи, покажись нам, и покажи ящера!
Расталкивая безцеремонно толпу, в центр к кулу вышел Роршуг, у которого на плече сидела Тхурингетиль, словно маленькая бронзовая статуетка.
Увидев виновников торжества, толпа снова заревела, постепенно переводя простой радостный рык в поздравления, пожелания, похвалы дракона и самого всадника. ВСе успокоилось только спустя нескольких дестков минут, пока все смогли высказать все что было у них на душе. Когда относительная тишина снова вступила в свои законные владения, вожак опять взял слово:
- А теперь, закатим такой пир, какого ещё не видели ни наше племя, ни сам Спайн, ведь это наш первый всадник, и, уверен, что не последний!
Ургалы начали стучать ногами о земь так, что содрогнулся весь Хребет от этого звука. Что-что, а праздновать ургалы любили, куда меньеш чем воевать, но праздновать могли и женщины, а не только мужчины, так что это усиливало общий эффект.
Народ засуетился, дети поняли, что ничего сегодня делать или учить им не придется, и принялись за игры, мужчины начали подготавливать места для празднований и выкатывать бочонки для распития. Женщины принялись за готовку и накрытия "стола", жизнь закипела в один миг.
А сам Роршуг стоял, и наблюдал за всем этим. К делам его никто не подпускал, и как только он хотел за что-то приняться, его отводили в сторону, и начинали попрекать за то, что он не заботится о ящере, ведь тот ещё маленький, и его надо беречь до того времени, пока он не сможет приняться за учебу. Да и они виновники празднования, и им нечего сейчас чем-то заниматься.
Таким темпом к полудню был готов "пир на весь мир", все сидели, и праздновали в стандартном ургальском настроении роздение первого дракона ургалов.
Отовсюду в разнобой звучали речи о том, что скоро весь мир будет к ним относиться с прилежным уважением и страхом, что Роршуг как один из лучших воинов  станет Всадником сильнее самого Эрагона и так дальше. Когда все достаточно выпили, начались уже воспоминания о том, кто сколько и как воевал, кто что слышал от отцов и матерей, откуда-то послышались грубые угловатые песни о былой славе. И, конечно же, в скоре послышались звуки драк, без которых праздник не был бы праздником.

Роршуг долго шагал по селению ургалов, пока попал в собственный дом. Солнце уже взошло, и ярко сверкало над небосводом, но Всадник все же надеялся, что успеет слегка отдохнуть перед праздником. Но не тут-то было. Едва он отпустил с рук ящера, как прозвучал громогласный горн. "Черт, неужели уже всех созывают?" - с раздражением подумал про себя, не слишком заботясь о том, как будет на все реагировать дракон, который мог читать мысли.
Подхватив ящера на руки, и бесцеремонно усадив его на плечо, Роршуг отправился в центр селения, что бы показать всем нового всадника.
На улице собралась большущая толпа народу. Такого количества рогатых ургал, казалось, никогда не видел, здесь собрались все, абсолютно, от стара до мала, матери даже младенцев побрали, и те издавали свои раздражающие, и режущие слух, крики. Сейчас Всадник радовался, что его дракон пусть и младенец тоже, но не такой шумный, а точнее быть вообще тихий, пусть и немного вредный и своевольный.
Гарцвог был как всегда, точнее он был просто ургалом, немногословным и лаконичным. Невольво Роршугу даже вспомнились вдохновенные речи, которые он слышал на войне с империей. Люди больше любили трепаться и топтаться на пустом месте, рассказывая друг-другу сказки, что бы успокоиться перед резней. Здесь же было все гораздо проще.
Когда его начали толкать в бока соседи, Роршуг отгородился от мыслей и прислушался к тому, что происходило вокруг. Оказалось, что Гарцвог уже все сказал, и все взгляды были обращены к нему и к дракончику. Сплюнув недовольно, ургал начал всех бесцеремонно расталкивать и выходить к вождю, что бы все его хорошо видели.
Все это ещё долго длилось, в основном это были поздравления, но в самом конце, Вождь кулов объявил, что по этому поводу состоится пир, и все ещё больше заревели, и  начали метаться в приготовлениях ко всему праздництву.
К полудню поляна была готова, и начался праздник. Роршуг, как теперь уже всадник, сидел возле вождя и старейшин, и начал с ним вести разговор о том, что предстоит им сделать, и незаметно углубился в разговор о том, какое же будет будущее у племени, а то и у всего народа. Он так углубился в разговор (точнее в подслушивание его, потому что сам принимать в этом все участия не мог из-за своего необразованности в этом вопросе), что и не заметил, как с его плеча соскользнул дракон и куда-то убежал.
Но спустя какое-то время он это заметил, и внутри него закипела буря. Куда, куда этот маленький троглодит мог убежать? В такой толпе его найти невозможно же! Собрав всю волю в кулак, ургал впервые попробовал своим сознанием начать искать чью-то чужую сущность, точнее сознание ящера, и звать его к себе, в то же время стараясь идти на встречу чему-то, что не напоминало ургала, но не было ним, то есть, к своему новоиспеченному, названому  ребенку.

Ророшуг метался по округе пытаясь среди большущей толпы ургалов найти коричневый комок, напоминающий большую ящерицу, и скрипел зубами от злости. Его сейчас все бесило, и эта толпа соплеменников, и сам праздник. Из-за этого балагана он потерял своего новорожденного дракона, и мог его искать только по непонятных, детских инстинктах, а это было нереально. Нагло пробираясь сквозь дружелюбную толпу танцующих и бодающихся между собой рогатых соплеменников, Роршуг то тут то там видел тень, отдаленно напоминающую его дракона, но это все были световые обманы. Настоящего дракона так и не было среди них. Это ещё больше выбивало из себя и бесило ургала.
Бегая в поисках дракона между соплеменниками, словно в лесу, он сдавливал в себе отцовские порывы: найти и надавать по башке дракону, так как понимал, что ящеры очень и очень отличаются от ургалов, и подход к ним надо бы искать совсем другой, более цивилизованный. По этому, когда сквозь толпу он увидел дракона, то крепко сжал губы,и всячески подавил в себе негативные эмоции, выпуская наружу только лучи радости и облегчения, что бы привлечь к себе своего нового питомца. Но случай оказался ещё более благоприятным. Бросившись к всаднику сломя голову, дракон ударился головой о ноги парнишки, а тот в свою очередь ещё и попытался взять на руки бронзового. Но тот не дался, и быстро бросился на ногу Всаднику, обнимая её, и скуля, стараясь передать все те ужасы, что с ним произошли. Роршуг конечно же ничего не понял, но подхватил бережно дракончика на руки, и усадил его себе на плечо, зная уже, что тот умеет твердо там сидеть, и хорошо держаться. Как только дракон сел твердо, ургал сразу же подлетел к мальцу, и со всей силы влепил тому оплеуху, выливая весь тот негатив, что собрал, во время поисков дракона.
- Да как ты смеешь так неуважительно относиться к дракону? Ещё раз увижу что-то подобное, ты даже представить не сможешь, что я с тобой сотворю, ты меня понял?
Малец не успел и рота открыть, как Роршуг уже опять нагло расталкивая всех отправился к столам, что бы накормить своего новорожденного, и успокоить свои нервы, крепкой выпивкой. День был у него не из самых удачных, даже не смотря на тот факт, что он наконец-то стал всадником.

Роршуг с недовольством сидел за столом, и жевал мясо, совсем забыв о том, что у него на плече сидит голодный дракон. Кости одна за другой отправлялись в большую, и уже опустевшую миску. Откровенно говоря, ургалу уже надоело это празднецтво. Раньше бы он сам ужрался выпивкой и пошел разносить всем головы, что бы показать, кто здесь всем заправляет, однако горячий животик у него на плече напоминал рогатому, что не стоит все же это делать, потому что он теперь ответственен за маленькое существо, которое должно было изменить его жизнь. Более того, меняться жизнь всадника начала уже, пусть и совсем незаметно для него.
Несмотря на количество съеденного мяса и выпитого пойла, голод ургала все равно сжигал изнутри, и это при том, что живот уже был полный и кусок в горло не лез. Вот так вот сидя и думая, что бы того съесть, Роршуг случайно повернул голову с своему дракону, и увидел, как тот пялится на мясо, стоящее на дальнем краю стола.
"Вот оно что, - улыбнулся рогатый, - так это ты хочешь кушать, а не я... Ну что же, тогда приступай". Подумав это, Роршуг потянулся к еде, и поставив её возле себя, опустил коричневого дракона возле миски, и принялся наблюдать за тем, как тот принялся за поглощение еды.

Роршуг с неким удивлением смотрел на то, как дракон ведет себя с теми кусками мяса, которые он предоставил столь любезно ей. И он не без восхищения наблюдал за ней. Она вела себя на редкость умно, но и эгоистично для малыша, которому было всего-то два дня отроду. Дракон по надкусывал то, что не смог съесть, для того, что  бы потом никто другой не позарился на эту еду. Ургал же на это мог ответить не только удивлением, но и неким даже страхом в глубине души, потому что он даже представить не мог, с какой скоростью будет расти и умнеть дракон, если уже на второй день, после своего рождение так "вырос" и мог так осознанно все делать.
Но страх свой, ургал никак не показывал, да и незачем это было, так как дракон был связан с ним несломимыми цепями. И именно по этому, когда дракон подошел с ургалу, что бы потереться о него в благодарность, Роршуг с доброй улыбкой протянул руку к нему, и погладил коричневого в ответ, посылая ему в ответ теплые чувства, что бы тот мог расслабиться хотя бы под конец дня. А то это празднество не слишком спокойно прошло, для малыша.
Вот так вот посидев в одиночество ещё несколько часов, Роршуг, который раньше всегда был в эпицентре всех буйных действий, что бы не соблазниться опять на что-то такое, подхватил дракона в одну руку, и надкусанные куски мяса в другую, отправился к своему дому, что бы уснуть, и отдохнуть после бессонной ночи, и так же быть уверенным в том, что его маленький питомец теперь будет в целости и сохранности в доме.

p.s. Думаю можно делать тайсквип

Роршуг спал, и видел кошмар.
Лес, заросли, иглы упавшие с сосен и листья слетевшие с деревьев, которые собирались годами и периодически сгнивали, превращаясь в удобрение. И он. Ургал.
Роршуг бежал, ломая своим массивным телом ветки, как машина, и не останавливаясь ни на секунду.
Сознание рогатого разрывалось на части: природный страх и  животный инстинкт самосохранения приказывал ему бежать и не останавливаться, бежать как можно дальше и как можно быстрее, потому что тварь которая его догоняла уничтожила бы ургала так же легко, как ломала деревья и кусты у него за спиной, и разорвала бы на кусочки, как животных, которые попадались ему на пути, а разум и гордость кричали, что надо остановиться, и как достойный носитель рогов принять бой, кто бы там ни был, и кто бы его не догонял.
Роршуг бежал, и чувствовал как палаш за спиной хлестает его, заставляя быстрее бежать, придавая ему уверенности, что он ещё жив и ничего не потеряно.
За спиной слышался треск сломанных деревьев и кустов, звучал писк раздавленных жуков и мошек, а так же визг разорванных на мелкие кусочки животных. Страх сковывал разум но тело само знало, что надо делать шаг за шагом и убегать, дабы выжить.
Но в какой-то миг Роршуг почувствовал, как холодное дыхание уже нависает над ним и ужас обхватывает его шею, сдавливая. И именно в этот миг гордость и отвага захватили сознание, и заставили ургала выхватить из-за спины палаш, и обернуться к ужасу лицом.
Ургал хватая палаш обеими руками крутанулся на каблуках сапог, оборачиваясь к преследователю, и выбрасывая оружие вперед на всю длину рук. Сжав всю волю в кулак, ургал отрыл глаза и посмотрел на врага.
Последнее что он увидел, это была огромная черная тень, нависающая над ним.
А потом...
В сознание ургала ворвался мощный поток. Он нес в себе все, и картины, и образы, и мысли, и слова, и звуки. За собой он не оставлял ничего, только громкую тишину, сметая за собой то, что было в голове до этого.
От такого внезапного происшествия, Роршуг по старой привычке быстро начал выстраивать защитную стену от постороннего вмешательства, и судорожно искать меч, вскакивая на ноги. Из-за такого количества действий, и больной головы, ургал сразу же распластался на земле возле кровати.
- Тхури!!! - после нескольких мгновений, рогатый понял, что это было утреннее приветствие его дракона. - Кто же так делает, тварь ты эдакая?
Схватив кружку, которая стояла рядом с кроватью, ургал метнул её в дыру в стене своей хижины, которую гордо величал окном.
Подымаясь с земли, Роршуг ругал своего дракона используя далеко не литературные выражения, а все потому что, вчера он праздновал что-то со старыми вояками из племени, и изрядно перебрал ургальского пойла, а теперь, на утро болела голова.
Выйдя из хижины,рогатый сполоснул голову в корыте, полном холодной воды, изрядно освещаясь, и посмотрел на бронзовую, которая все так же сидела у дома, и уже мысленно обратился к ней: "И чего ты разбудила меня в такую рань несусветнюю? Мы что-то планировали на это утро?"