Фулгрим тяжело вздохнул, выслушивая речи истинного смельчака, возможно, именно того человека, который был нужен ему, в общем-то, такому же бунтарю, пусть и прячущемуся за маской подчинения Насуаде. Когда же ввели девушку, он с усмешкой жестом остановил надвигавшегося на пленника палача.
"Что же, каким бы прекрасным воином ты ни был, слабости есть у всех..."
- Ещё одна лазутчица? Прелестно. - голос Эрраса из дружелюбного стал холодным, даже не намекающим на возможность пощады от него. Бытие лорда обязывало его выполнять вещи и похуже той, что предстояло сделать сейчас...
- Дорогие мои повстанцы... - Злая усмешка искривила его лицо, пока он садился в обитое фиолетовым бархатом кресло. - ...Мы оказались в ещё более интересной ситуации. - Изящные пальцы переплелись, сам Эррас подался вперёд, чуть поверх рук осматривая своих пленников. Другие же присутствующие начали в удивлении переглядываться, силясь понять, что будет делать лорд.
А лорд, чуть подумав, медленно потянулся за вычурным лёгким арбалетом, стоявшим близ его стола. Столь же медленно, издевательски изящно и легко, он поднял оружие и положил его на стол, болтом к пытающейся вырваться из рук люда девушке, всё более и более ему напоминавшей былую его сестру по оружию - Эльзу Киррс, простолюдинку, желавшую стать рыцарем. Лет пятнадцать уже не было Эльзы, но столь поразительная подобность... Заставляла задуматься. Особенно в связи с тем, что служила Эльза у его названного брата, лорда Серой Ложи, прозванного Сангвин, Кровавый. Ублюдка, воплощавшего в себе все лучшие черты воина и человека. Худшего врага и лучшего друга Эрраса. В конце концов, старшего его брата, во всём Фулгрима обгонявшего.
"Бастардка?.."
Чуть помедлив, Эррас перевёл арбалет на сидящего лазутчика. Голос его в первый миг мог показаться неуверенным, но потом опять обрёл твёрдость, пусть и звучал не жёстко, а рассудительно.
- Я буду честен с вами. - С лёгким вздохом, Эррас посмотрел на девушку. - Дитя, я убью кого-то из вас. Не со зла, а лишь потому, что вы молчите. Могу убивать долго, пропитав вашей кровью весь шатёр и пресытив ваших союзников криками боли... Могу убить быстро, но за это придётся поплатиться информацией. А могу и совсем не убивать, но тогда вы должны быть послушными, хорошими пташками и пропеть мне все известные вам сведения. - Эррас подал знак своему палачу и предупредил того, чтобы он приступал к работе над мужчиной, если никто не начнёт говорить.
- Я ценю честность и честь, и потому заявляю - начавший говорить обретёт жизнь, а потом и свободу. И тем же самым он обречёт своего соседа на смерть, быструю или же мучительную, зависит от его слов. Если же вы начнёте говорить вместе - вы будете выслушаны по очереди. - Он погладил рукоять арбалета - Что же... Пойте, господа лазутчики, просыпайтесь и пойте...

"Почему самые верные дети Империи всегда оказываются в руках фанатиков?! Мне не разговорить этих двоих... Видимо, выход лишь один. Хотя..."
Фулгрим замолк и замер, сжимая руки в кулаки. Его лицо стало каменным, а глаза сузились, словно он высматривал пятна в стене шатра.
- Всем. Выйти. Вон. - Люди зароптали, не понимая приказа Лорда. Эррас же понимал, что делает, фактически, политическое самоубийство, так просто выгоняя из своего шатра во время допроса столько псов Насуады. Но это было не самым важным сейчас. Этим собакам всё равно не уйти от стрел Фениксов, если они вздумают роптать или же сбежать в Урубаен.
- Ходор... - Он указал на палача. - Ты и капитан Бладфлаг, останьтесь.
Когда все вышли из шатра, Эррас подозвал к себе Бладфлага, как раз привязавшего девчонку к стулу и проверившего путы пленника.
- Не пускай никого к шатру. Никто не должен меня услышать. - Сказав это и жестом приказав молчаливому Флагу исполнять приказ, он повернулся к палачу Ходору.
- Ты служишь мне не первый год, Ходор. И ты нем. И не умеешь писать. Именно потому то я тебя тут и оставил. - Эррас передал палачу свой меч. - Защити меня если эти люди попробуют напасть. И забудь всё, что ты тут услышишь.
Отдав все эти приказы, Эррас, сразу слово постаревший на пару лет, тяжело опустился в кресло и скрестил руки на груди.
- И что вы, собаки, знаете про Императора?.. Я - лорд Эррас Фулгрим, глава Серой Ложи, некогда - правая рука Гальбаторикса, один из Восемнадцати Примархов! - С удивлением он отметил, что сам чуть не сорвался на крик. Отшвырнув от себя арбалет, Эррас, поднявшись из кресла, вплотную подошёл к своим пленникам.
- Мне не нужна ваша вера в богов. Не нужны ваши люди, не нужно убивать ни вас, ни тех баб, что вы прячете в подвалах. Мои Фениксы сторожат ваши поселения, в меру сил не позволяя псам Насуады их грабить. Мне нужен лишь дракон, которого ваши возомнившие себя жрецами Саккары маги захватили в плен и теперь держат в вашей же крепости. - Фулгрим распорол путы, связывавшие девушку, и передал ей кинжал.
- Освободи своего... Друга. И сейчас вы всё мне расскажете, чтобы мне не пришлось вырезать и сжигать здесь всё подчистую.
Фулгрим опять сел за свой стол, цепко наблюдая за пленниками.
- Как Светлый Лорд Новой и Старой Империй, я, Эррас Фулгрим, требую от вас правды. - Ситуация, так резко поменявшаяся, начинала ему странно нравиться...
"Тебя ждёт плаха, Эррас, если хоть кто-то об этом узнает... Хотя... Нет, не посмеет Варденская Шлюха. Серая Ложа - это половина ресурсов Империи в руках верных Фулгриму лордов, удерживаемых лишь смертью Гальбаторикса. Любая попытка нарушения отношений хоть с кем из них - и Новая Империя окажется перед перспективой кровавой гражданской войны, что на фоне нищенства Варденской власти и богатства Ложи вскоре окажется истреблением сытыми и снаряжёнными армиями полчищ голодных оборванцев, дезертирующих по первому зову."

Люди, столь агресивно говорившие с Фулгримом не могли знать лишь одного - того, что Эррас не любит прощать людям глупости. И грубость. И также они не знали, что и с левой стороны от стола так же стоит такой же арбалет, который сейчас Фулгрим одним ловким движением выхватил и, почти не целясь, выстрелил в мужчину, пробив облегчённым, но широким, специально для беззащитной добычи, болтом, ему шею. Ходор же, пользуясь секундной заминкой и отвлёкшейся девушкой, быстрым ударом выбил кинжал из её рук, попав самым концом меча ровно по выступу почти на самом драконьего клинка конце. Бладфлаг, появившийся так же внезапно, как и арбалет в руках Фулгрима, набросил девушке на шею петлю и вскоре они вместе с Ходором привязали вырывавшуюся бестию к стулу, обратно. Всё это время Эррас с пробирающим холодом до костей взглядом смотрел, как медленно вытекает жизнь из всё ещё бьющегося в конвульсиях мужчины.
- Ему больно. Очень больно. И холодно. Холод пробирает его тело, оно немеет и прекращает подчиняться... Но он не хочет сдаваться... Совершенное зрелище, битва крысы и львицы. Ты не сможешь меня простить, храбрец, но нас рассудит Император в Волчий Час. - Кивнув Флагу и Ходору, уже привязавшим девушку обратно, Эррас неспешно подошёл к мужчине и быстрым ударом клинка, выроненного девушкой, прекратил его страдания.
- Его смерть - твоя вина. Ты показала мне, что он не знает ничего. А ты знаешь всё. - Ходор уже, подсуетившись, притащил к стулу свою палаческую сумку, за что получил благодарный кивок Фулгрима и щербато улыбнулся, закатывая рукава рясы. Эррас же сел на одно колено перед девушкой и положил ладонь на её руку. - Я не люблю видеть, как умирают гордые сыны Империи. Особенно не люблю видеть их смерть от рук палача. Самый плохой выстрел зарвавшегося белобрысого предателя лучше тысячи часов мучений и угрызений совести от того, что ты всё же сдался... - Клинок с рукоятью из кости дракона описал аккуратную дугу и замер в миллиметре от зрачка девушки. - Кем бы вы меня не считали, я - лорд Старой Империи. А Старая Империя ковалась в крови невинных. Да простит нас Император... - Убрав клинок в ножны, Эррас, отвернувшись, подал знак палачу, который принялся разворачивать свой ужасающий инструментарий. Щербатая улыбка палача, явно наслаждающегося тем, что ему предстоит кого-то пытать, наверное, ещё долго будет висеть перед глазами этой девочки, если ей хоть раз посчастливиться получить передышку меж кажущихся бесконечными мучений... А Ходор умел довести человека до того, что почти разобранный на органы, тот продолжал жить и говорить. Жаль, что это его обычно уже не спасало.

Отредактировано Фулгрим (2012-08-30 21:55:24)

"И в это меня превратили Вардены?.."
Скальпель в руках палача почти коснулся кожи девушки, когда путь ей преградила ладонь Фулгрима. Лорд, холодно глянув на недоумевающего Ходора, покачал головой и, вновь взявшись за конжал, во второй уже раз распорол путы, стягивающие девушку.
"Какого чёрта ты, Эррас, играешь в благородство?! Эта сука знает больше, чем ты - значит, она должна рассказать всё, что нужно..."
Тяжело вздохнув, лорд, взяв девушку за подбородок, долгим взглядом посмотрел ей в глаза.
- Теперь ты видишь, кто мы? Мы - уроды. Звери. А те, за кого ты молчишь - те же звери, но куда как более жестокие. Они приносили людей в жертву тварям по имени Летрблаха. Ради выполнения своих планов они уже убили и ещё убьют сотни, тысячи людей - но при этом ничего не вернут назад. Они пришли сюда не принести вам старые времена - а потешить свой слепой фанатизм. Умрут все, кто сейчас идёт за ними, и не только эти бедные люди - также погибнут их семьи, а в будущем - сотни тысяч людей, которые могли бы жить и работать на благо нашей земли. - Переведя дыхание, Эррас покосился на клинок, висящий на его поясе. - Сейчас ты можешь безнаказанно меня убить. И тебе есть за что это сделать. Но, убив меня, ты убьешь в итоге не только себя... Ты убьешь дракона. И тех людей, кто защищают жрецов. И все их семьи. И даже ничего не подозревающих жителей некоторых соседних поселений. А заодно, возможно - и все шансы Старой Империи вернуться в этот мир, пусть и не под знамёнами Гальбаторикса, но под его небесным надзором. - Голос лорда не очаровывал, не был как обычно тихим и звучным - это был голос человека, смертельно уставшего от пролитой им крови. Терзаемого кошмарами и не раз смотревшего в лицо смерти. - Говорил бы я тебе это, будь моей целью просто заставить тебя говорить? Я бы отдал тебя Ходору. Ну, или солдатне. Это развязало бы твой язык за считанные часы или же дни. Но я... - Лорд горько усмехнулся. - Я не создан для всего этого. Ты напоминаешь мне давнюю знакомую, воительницу, героиню, без сомнений скрещивавшую клинки с любым врагом. И моего брата, воина, что даже после смерти своей остаётся для меня недосягаемым идеалом. - Фулгрим дал знак Ходору, и тот вышел из шатра. - Теперь мы, дева-воительница, здесь одни. И тебе открыты все пути. Убей меня и беги - или же пойми, что от тебя зависит, смогут ли дети этого бедолаги, если они вообще есть, увидеть следующий год. - Удобнее устроившись в ставшем практически любимым кресле, Фулгрим, сцепив пальцы в замок, ожидал решения своей жертвы, внезапно узнавшей всё то, о чём не знал практически никто ещё - о бесконечной усталости светлого Лорда от всего, что связывало его с ему же привычной жизнью.

Слабые проблески сознания начали пробиваться сквозь темный холодный и удушающий хаос бессознательных образов и мыслей. Это было подобно лучу солнца, который пытается пробиться сквозь черную пелену туч, застилающих ясное голубое небо. И Лейру изо всех оставшихся сил вцепилась в то и дело ускользающий лучик света. Она карабкались к свету, изо всех сил стараясь разогнать мрак вокруг неё и вернуть телу и воле их прежнюю силу, даже не замечая, что в этой битве с тьмой ей помогает магия, пробуждения драконьей яростью, страхом и отчаянием. Наконец дракониха почувствовала, что возвращает себе власть над своим телом и духом. Последним, чудовищным рывком она вернулась в своё тело и тут же рванулась в сторону, на всякий случай пытаясь ускользнуть от неизвестной опасности. Но тут же поняла, что её тело полностью сковано крепкими цепями, глаза скрывает повязка, а голову опутывает грубый намордник. Максимум, что она могла, это немного шевелить шеей и вставать на лапы, и то не полностью. Единственное, что не было окутано цепями, это крылья, которыми она могла спокойно распоряжаться по своему усмотрению. Но, когда ты скована металлом, крылья неважные помощники. Но хотя Лею и лишили зрения, других органов чувств, а так же изворотливого ума она лишена не была. Лейру с трудом чуть приоткрыла пасть и тонкий змеевидный алый язычок выскользнул наружу, изучая букет "ароматов" вокруг. Там, где её держали пахло плесенью, сыростью и затхлым воздухом. Значит, подземелье. А ещё пахло потом. Людям это неведомо, но те кто обладает мало-мальски приличным обонянием известно, что у каждого существа в мире индивидуальный запах, в том числе и пота. Так дракониха и определила, что сейчас неподалеку от неё находятся два человека, притом испуганных. Страх... Какое прелестное чувство... Лейру кровожадно усмехнулась и потянулась своим сознанием к человеку. И каково же было её разочарование, когда она поняла, что утратила возможность общаться мысленно. Как ни странно, на дракониху не нахлынула волна бешенства. Она лишь вполне резонно предположила, что либо она ещё слишком слаба для такого, либо кто-то наложил на неё блокирующее заклятие, но в этом случае, тот или те кто это сделал поплатятся своими жизнями, причём сделают они это в самом ужасном варианте. В любом случае, рассудила дракониха, для начала нужно выспаться и восстановить силы. Так что Лейру опустилась на каменный пол и свернулась клубком, позволяя своему сознанию вновь ускользнуть в мягкие объятия сновидений.

Когда девушка зашла за спину Эрраса, тот был практически готов ощутить холодную сталь клинка на горле. Прервать жизнь кого-то вроде Фулгрима... Вполне себе благое дело совершила бы эта девушка. Но, вместо того, чтобы попытаться напасть, девушка начала рассуждать - и этим самым лишила себя возможности закончить всё парой ударов клинка. Когда же на бумаге появились цифры, Фулгрим, не скрывая усмешки, вынул перо из рук девушки и быстрым штрихом зачеркнул двадцатку, но подчеркнул единицу. Чуть помедлив, он запустил руку под стол и вынул из потайного в нём отделения странного вида камень, после чего положил его на перечёркнутую цифру оплаты.
- За камень получишь больше. - Отодвинувшись в кресле от стола, Эррас, почти не обращая внимания на действия девушки, которой всё равно тут было бы нечем поживиться, кроме максимум десятка золотых и пары-тройки безделушек, Фулгрим отошёл к стойке с оружием, с которой в ножны, оказавшиеся на спине лорда, был вложен двуручный скмитароподобный изогнутый клинок, с рунами по всей длине лезвия.
"Я убил её союзника, я - воплощение того, с чем они сражаются. Что же... Надеюсь, она и дальше не будет пытаться меня убить."
- Лови. - С лёгким шелестом шелестом и впоследствии глухим шлепком в сторону девушки полетел свёрток предположительно состоящий из одежды и плаща. - Одевайся. Оставь себе кинжал. И... - Эррас на миг замер, пустым взглядом посмотрев в сторону трупа. - Мне жаль этого человека. Отдашь половину заработанного с продажи камня его семье. - Сам же лорд, подняв высокий воротник и накинув на голову капюшон, вышел из шатра, на ходу раздавая приказы и заставляя заткнуться тех, кто не понимал, почему это Светлого Лорда потянуло куда-то там с опасной пленницей.
Наконец, через несколько минут, лорд, разъяснив всем всё и вся, опять заглянул в шатёр.
- Скорее. Если я передумаю, это может не слишком хорошо закончиться...

-Вставай! - ледяной голос, наполненный силой обрушился на сознание драконихи. Сила..  много силы. Неестественно много для человека, даже для мага. И сила эта была ей знакома. Эта сила была чужеродна негодяю, но для дракона она было родной. Это была её сила. Мгновение и золотистые глаза, пусть и скрытые черной тряпицей, распахнулись, а черные бездонные зрачки сузились до состояния узких щелей. Если бы этот ничтожный чародей хотя бы немного знал драконов, он бы ни за что не стал бы скрывать глаза рубиновой, ведь по ним многое можно сказать о состоянии и намерениях Лейру. И сейчас эти желтовато-золотистые глаза с узкими значками и негромкое гудение подавленного рёва в груди свидетельствовало о бешеной ярости рубиновой. Человек глуп, раз думает, что может сломить дух дикого дракона, тем более одну из лучших и прекраснейших представительниц этого гордого народа. Но, пока действовать было рано. Ведь судя по всему её решили куда-то перевезти, а для этого им непременно придётся освободить дракониху, а это, несомненно, лучший момент для побега. А до этих пор нужно ввести человека в заблуждение, что самка сломлена и слаба. О, если бы маг обладал проницательностью драконов или же котов-оборотней! Он бы понял, что дракониха неподвижна не из-за слабости, а для того чтобы накопить больше силы, которая нужна была ей, чтобы послать мысленный зов стае, которая непременно хватились её.
- Что нужно тебе, человек? - язык был непривычен мыслям рубиновой и она с трудом подбирала слова. Вставать она, естественно, пока не собиралась. Было всё ещё слишком мало информации. Не для побега, нет. Вы забыли, что речь идёт о Лейруору, а она таких вещей не прощает. Нужно было выяснить, что это за люди, где их логово и кто за этим стоит. Душу Лейруору ласкала сладкая мысль о мести и крови этих ничтожеств на её острых языках и алмазных когтях.

Вера в лучшее, единственное что отличало бы молодого от взрослого и юного от древнего. Маркутан смотрел в небо и не верил... Глаза пытались его обмануть, именно так он считал, ведь если бы Лейруору была свободна, он бы не слышал её дыхание, её зов и то, как манит его родственная кровь. Дракон отверг сомнения в реальности и иллюзия стала для него не так важна, как истина. В поисках истины он всегда проводил свои изыскания и принять такое простое решение он бы никогда не решился. Маркутан размял крылья и лапы, после чего подхватил заготовленные снаряды и начал возвышаться в небо. Тяжелы были стволы поваленных деревьев но они того стоили и чем больше силы будет в броске, тем больше разрушений он сможет нанести своими орудиями мести. Дракон зашёл на круг проигнорировав иллюзию, но в то же время делая вид что она ему интересна, ведь если враг поймет истинные намерения дракона, то залпа баллист не миновать. В последний момент, Маркутан отклонился в сторону стены и метлу брёвна, как два тарана прямо в места опорных балок. Мощ броска и вес снаряда сделали своё дело и сваи переломились как спички, вызвав обвал конструкций замка. Башня посыпалась вниз как карточный домик, только существенно тяжелей чем бумажные листочки с картинками. Теперь большая часть укреплений стала братской могилой, заживо погребая под собой двуногих. Маркутан стал искать источники силы, но иллюзия сильно саднила глаз и завала к себе вместо того чтобы просто перестать быть. Кто-то существенно вложился в "Это" деяние и ему нужны были драконы для чего-то большего. Отец сел рядом с сыном и до тех пор пока его не накрыла глухая ярость, не сделала его безумным и кровожадным, Маркутан положил ему лапу на шею и передал на прямую:
"Они врут. Всегда врут. Если бы мать была свободна она бы не звала на помощь. Узри это. Если ей нужна наша сила, то проблема такова, что она бы не смогла с ней совладать одна."
Дракон обернулся в сторону врага, тех кто явно им был. Стража с клинками, существа готовые убивать и жаждущие этого. Нужно было дать им шанс хотя бы в мгновение принять покой, а не битву. Пускай это и было бы лишь формальностью перед казнью неверных.
"Стоять" - утвердительно, ровно по людскому выкрикнул дракон, пронизывая этой мыслью всех и вся. "Мир или смерть?" - филосовским тоном спросил он и окинул взглядом бегущую стражу, часть которой соизволила встать на месте, как вкопанная. Самых решительных постигла не завидная участь... Дракон изрыгнул огонь а затем накрыл врагов дыханием зимы. Мороз был столь холоден, что ледяная короста на телах стражников начала взрываться от внутренних напряжений и перепадов температур. Многие лишились конечностей и то должно было показать что Дракон ценит чужую жизнь если сами некоторые оценивают её так же. Теперь же нужно было обратить врага в друга и заставить его идти в бой на своей стороне. Это было сложнее и внушить это было нельзя, просто приказав. Это должно было быть решение тех чей дух Маркутан пытался сейчас сломить своим морозным огнём.
"Ищи тех кто не жаждет смерти, нам нужны союзники в узких проходах. И береги огонь. Нам нужно будет отступать." - коротко сообщил дракон своему сыну и показал запах и цвет тех кто не должен был бы прибегать к оружию по ненадобности. Мягкая ваниль и зелень травы, смешанная с течением воды. Всё то что отлично от вкуса стали и крови, вкуса битвы.

Неужели он где-то допустил ошибку, поставив врагов и союзников в разные разряды, места на игральной доске? Мареутан не мог так просто не понять, почему именно так, почему таков был его выбор и не иначе он повёл себя в этой битве. Да, они были на его стороне, но они были в замке а это значит что кого-то предали в нём, так как форма стражи была одна и то был неоспоримый факт. Всё было поделено на три стороны, ведь были предатели, враги и просто какие-то левые людишки с артиллерией. Они все были разные, но Лазурный более всего винил тех кто был в крепости. Даже без приказа часть существ в нём была на его стороне, словно по чужому приказу, но здесь у дракона не было союзников, разве что вдруг маг или тот эльфийский воин не услышали его и по случайному стечению обстоятельств, внезапно не стали на его сторону. Слишком маловероятно при том, что тогда бы маг ответил на зов дракона, а не просто начал раскрывать свои козни в стане врага. Маркутан отверг сомнения в правильности решения, пускай сын и говорил об обратном.
- Я не мог прощитаться - строго заметил лазурный.
Повторяя события, следуя безумию войны, боль вернулась, предсказывая невыносимую беду. Маркутан начал озираться по сторонам, не понимая что так сильно теребит его нервы и режет сердце, пока грядущее не стало очевидным. Услышав слова, непонятные ему на половине их звучания, дракон ринулся наперерез стрелкам с болтами. Шкура лазурного приняла на себя существенную часть болтов, которые застряли в лапе и боку, торча как надоедливые веточки. Маркутан взревел, почувствовав как его собственная воля сдаёт под наплывом гнева. Пощада, за просто так? Теперь двуногим нужно было придумать что-то получше чем просто "А мы за тебя", если они хотели милости. Дракон не собирался отдавать ничего... Вырвав свободной лапой сноп стрел что попала в него, Лазурный гневно посмотрел на врагов с оружием. Разбег, удар и... подобно пушинкам с одуванчика, разлетаясь из ровного строя они отправились учиться летать. Дракон поймал первого попавшегося и крепко сжал, так что послышался хруст костей, но судя по чертыханиям, двуногий ещё был жив и это не предвещало ничего хорошего. "Брат мой, имя тебе дали Мефистофель" - коротко подумал Маркутан и закрыл глаза, предвкушая то что он сейчас сделает. Ему было до жути приятно осознавать сколь страха он создаст в разумах врагов. Начав втягивать ноздрями воздух, он начал выпивать мелкую сошку до капли. Течение жизни и души уходило к дракону, душа же в свою очередь - тлела в невыносимой агонии, будучи разобранной как мозаика. Маркутан закончил свой кошмарный ритуал и за счёт него исцелил часть своих ран, а то что было не критично... Пусть останется, пусть будет назидание для сына. Ему будет нужно помнить о собранности - позже.
Выплюнув остатки того, что можно было назвать эктоплазмой, Лазурный вернулся к бою и обратился к тому, чей отколосок он услышал в подземельях, когда приказывал люду в крепости - встать на его сторону. Не ведая того, дракон обратился к Фулгриму:
"Верните мне её, мне нужна только она!" - подобно громовому рокоту разнеслось эхо Маркутана. Конечно никто не понял, кроме самых слышащих.
Кусок духа, почти бесплотный призрак корчился на земле в поисках потерянного тела, но было поздновато, он истлевал в ветре, рассыпаясь пылью. Дракон наступил на умершее и закончил его мучение, но хуже того было то, что мучение не как жизни, а как смерти. Он никогда не вернется в мир для того чтобы существовать. Бросив гневный взгляд на двуногих, дракон расправил крылья в жесте устрашения и начал наступать в направлении входа в подземелье. Если люди не помогут ему добраться туда, то он не оставит тут и камня на камне, разобрав крепость по камушку, пока не останется воронка на месте катакомб.

Отредактировано Маркутан (2012-09-10 05:11:27)