Надо что-то делать, спасать город от неожиданной напасти, но как? "Великая Андрасте, спаси и дай нам сил выжить" вознесенная клятва к одной из богинь унеслась в ночное небо с россыпью звезд, которое отозвалось понимающим молчанием. Принята ли мольба или нет, судить можно было самому, и надеяться на лучшее.
Перепуганная стража пыталась убедить еще более перепуганных горожан разойтись по домам и предоставить решение правительству не сбивая его с мыслей своим галдежом, но это удавалось плохо - обезумевшая от страха толпа опасаясь после столь короткого мирного времени времен второй тирании и уже не со стороны человека, пусть и сильного мага, а со стороны дикого дракона у которого на уме черт ногу сломит, а если он не один? А если Насуада и эльфы не смогут им противостоять? Неужели придется гнуть силы и отдавать последние припасы голодному демону решившему поживиться за чужой счет?
Правитель, на ходу одеваясь и пробиваясь сквозь кричащую толпу, направлялся к центральной ратуше. Он знал, что сейчас остается крайний выход.
Насуада запретила открытую магию, как полагал толстяк, опасаясь бунта или нового безумца, но она не могла не позаботиться о безопасности, иначе не могло быть - сейчас в подвалах ратуши находился обломок зеркала, вставленный в деревянную рамку - по идее другой находился у Насуады, но это только по идее.
Вот он драгоценный вход в ратушу, десяток ступенек в подвал и за неказистой с первого вида дверью открывается сырой каменный переход. Еще сотня шагов по туннелю, освещенному коптящими масляными факелами и, наконец, тяжелая дубовая дверь - сейчас она легко поддалась, открывая путь в освещенное круглое помещение с восемью дверями - каждая вела в определенное место. По центру комнаты освещенной восемью факелами стояло на деревянной подставке зеркало, сейчас в нем лишь отражались стены, но скоро именно оно должно было стать спасением для города. Подле куска стекла стояло четыре человека облаченных в песочные рясы с оранжевыми капюшонами - маги. Две женщины и двое мужчин обернулись, когда толстяк буквально вбежал в помещение, они уже знали о случившемся и ждали только его приказа. В принципе приказы им были не нужны, но это была условная формальность - правитель города должен был сообщить о чрезвычайном происшествии. Одна из женщин сняла капюшон, обнажая тонкие черты лица и острые уши - эльф! Вот неожиданность...
- Мне.. мне надо связаться с Насуадой.. она должна помочь! - дрожащим голосом вскрикнул правитель, на что эльф угрюмо кивнул и, прошептав - Нен оно феохната - коснулся ладонью стекла. По зеркало прошла слабая рябь и отражение исчезло. Минута. Две. Ничего не происходило, но после края тускло побелели и  в отражении появилось лицо юноши, эльфа. Он явно был не доволен поздним вызовом, но явно осознавал, что дело не терпит отлагательств.
Остроухий маг коснулся двумя пальцами губ.
-Атра эстерни оно тельдуин!
-Морранр лифа унин хьяр-та онр!
- Ун дю эваринья оно варда!
Не выдержав напряжение, правитель выступил вперед.
- Я просил связаться с Насуадой, а это еще кто? - он в бессильном гневе и растеряности опустил руки, переводя взгляд с лица на лицо в поиске ответа.
Эльфийка отвернулась к зеркалу - Ванир-водхр на Фейнстер было совершено нападение по всему виду диким драконом, город оказался в затруднительном положении, нам необходима помощь Арьи Дрёттнинг - имя королевы было сказано на придыхании с огромным уважением.
Молодой человек кивнул в знак понимания и ни говоря ни слова исчез. Зеркало погасло.
Оставалось лишь ждать.

- Как пожелаешь, - абсолютно равнодушно ответила Хисант на план Кристалакса.
Ей было все равно, как они улетят. Раз кобальтовый так заботится о незаметности, что ж, так тому и быть. Хоть по скалам она лазить почти не умела, но можно просто разобраться по ходу дела.
Все было бы хорошо, но тут где-то совсем близко разразился чудовищный рев. Неведомо откуда с неба буквально упал Криптос, собираясь разорвать всех, кто будет ему мешать. Пока Хисант пыталась понять, что такое произошло и что так разозлило вожака, Маркутан отчаянно силился его успокоить. Страшная мысль пришла в голову изумрудной.
“Догадался”.
Будто бы в подтверждение этой мысли Маркутан пытался узнать, действительно ли Хисант и Кристалакс затеяли побег. Дракониха даже не знала, что на это ответить. Она не была такой, как кобальтовый, ее действительно грызла совесть за то, что она собиралась совершить. И к чертям Криптоса, но остальные были действительно добры. И иначе чем предательством этот поступок назвать было невозможно.
Изумрудная не успела сказать и слова в свою защиту, прежде чем Криптос вырвался и налетел на нее. Вожак был тяжелым, а ярость и вовсе снесла ему все понятия границ. Лапа давила с такой силой, что Хисант с трудом удавалось дышать. Она прямо чувствовала все мелкие камни и выступы скалы под своей чешуей.
- Я хочу посмотреть на тебя, Криптос, если ты потеряешь все! Если твою семью разорвут на куски и утопят в море на твоих глазах! Вы дали мне время залечить мои раны? Никакое время тут не поможет, - на пределе громкости прорычала в ответ изумрудная.
Что они знали? Криптос спас ее от смерти, да, но что, если дракону не нужна его жизнь и даром? Никто не может вернуть прошлое, а Хисант, как ни крути, навсегда осталась там, и даже новая семья ничего не изменит.
Дракониха начала отчаянно биться в смертельной хватке вожака. Хотя весь корпус был прижат к скале, оставался хвост и крыло. Именно ими она и била Криптоса, не прекращая кричать.
- Ты, Криптос, живешь в своем мире, где нет страданий. Поэтому тебе никогда не понять, что мне ты никогда и ничем не помог! Ничего не изменилось!
Хисант с нескрываемой ненавистью посмотрела на вожака. Пусть наконец поймет, что все то ее спокойствие - не более чем маска. И всем пора это наконец понять.
“И не измениться никогда” - сама себе сказала дракониха.
И все же Криптос был слишком тяжел и велик, попытки освободиться были тщетны.

Город затих в ожидание спасения, которое пообещал им правитель, спустя час, вернувшийся из ратуши. Все разошлись по домам, тех, кто отказывался покинуть главную площадь, уводили силой.
Сам толстяк, уже одетый и причесанный, восседал в кабинете в окружении четырех магов. Эльфйиский юноша из зеркала дал понять, спустя какое-то время, вернувшись к связи, что их народ окажет помощь в случившемся. Правитель поверил, но на душе его не стало спокойнее.
- О, боги, на что вы опять послали страдания на землю? – маги молча восседали за дубовым столом, но их лица не выражали эмоций – они не боялись и не ликовали, каменные лица как у статуй, лишь так можно было описать фигуры с прямыми спинами замершие и смотрящие в никуда, погруженные в свои мысли.
Как сказал тот юноша – путь займет два дня, а на рассвете уже придется говорить ответ дракону и вряд ли ящер даст возможность отсрочки.

Что происходит? Юный Шадаэль фыркнул, но подгоняемый Азурой взлетел и вскоре занял свое место рядом с Нией. Его чертовски пожирало любопытство: куда делся Криптос и почему он его так быстро покинул, почему Хисант и Кристалакс не летят с ними? Молодой дракон хотел спросить это у самки вожака, но не решался. К матери он так же не хотел обращаться, она в последнее время какая-то нервная… Отец? точно, отец! Он, было, развернулся, ожидая увидеть привычную и родную голубую чешую отца, но его не было в конце стаи, где собственно сын и ожидал его увидеть. Это было не правильно ин е привычно. Что вообще происходит? Почему вожак и два самых сильных самца летят не с ними и почему Азура так поспешно заставила всех улетать. О боги, да что творится вокруг него? А все виноват Кристалакс! После разрушения Эроуза в стае заметно сменились авторитеты и тихая и спокойная жизнь стала похожа на  общение в стае голодных шакалов.
Неуклюже приземлившись Шадаэль спотыкаясь подлетел к Азуре. Ну уж нет, она так просто не отвертится и ответит на все его вопросы.
- Где отец?! Где Криптос?! -  молодой дракон нервно поднялся на задние лапы и опустился все еще нервно притоптывая на месте.

Маркутан грозно зарычал, когда Кристалакс бросился на его брата. Криптос не был подарком: он был яростным, жестоким и грубым. Иногда он перегибал палку в разговоре со своей семьёй. Но всё это касалось только препятствий и противников, таким аметистовый был для врагов. Благодаря уму и силе Криптоса, более 3х сотен лет стая успешно избегала серьёзным опасностей, перебираясь с места на место. Южные земли перестали быть плодородными, и Криптосу понадобилась решимость, чтобы вернуться в Алагейзию, земли, где правили Всадники. И все, включая даже юных Ниа и Шадаэля прекрасно знали, что только благодаря мудрости Криптоса стая не вмешалась в эти древние войны, начвшиеся столетие назад. Благодаря этому они и выжили.
Вожак стаи не причинил вреда изумрудной, и это радовало лазурного: Хисант была мудрой и умной драконихой, на долю которой свалилось много препятствий. Маркутан видел, как Криптос с трудом уворачивался от укусов кобальтового, находясь не в лучшем положении. Криптосу понадобилось несколько минут, что развернуть своё массивное тело. Огромным хвостом Криптос расколол камень, на котором совсем недавно сидела и грелась на солнышке красавица Лейруору. Криптос снова показал себя мудрым вожаком, отправив самок и птенцов подальше.
Кристалакс и Криптос не первый раз сцеплялись в драке, обычно у них даже не было повода для буйства: неподеленная туша или лучшее место для ночлега. Но сейчас гордость брата была ущемлена, и Маркутан понимал, что чувствовал Криптос: только благодаря тому, что они держаслиь вместе, они смогли пережить падение алагейзийских драконов и полное истребление всей расы крылатых.
- Ты, Криптос, живешь в своем мире, где нет страданий. Поэтому тебе никогда не понять, что мне ты никогда и ничем не помог! Ничего не изменилось!
- Ты не права, Хисант, и ты знаешь это. Мы все связаны узами семьи и дружбы и переживаем всё, что чувствуют другие члены стаи. Когда ты уединялась, чтобы почтить память своих погибших родственников, мы чувствовали твою боль и старались затушить её в твоём сердце.
Маркутану не нравилось то, что Хисант так легко отказалась от всего, послушала лестные песни Кристалакса: у кобальтового были причины ненавидеть аметистового и желать его смерти, но Хисант была другой.
Однако, это был её выбор.
В этот момент Криптос, изогнув шею, вцепился зубами в основание черепа Кристалакса. Дракон прижал голову своего соперника к земле, а сам в это время вцепился передними лапами в грудь кобальтового и начал расцарапывать её огромными острыми когтями. Сцепившись клубком, оба дракона покатились по горе. В этом чёрно-белом клубке различались мерцающие когти и клыки.
Маркутан посмотрел на изумрудную. Скорее всего, в последний раз.
- Это ваш выбор. Ты должна лишь понять, что по одиночке - мы уязвимы для врагов. Эдоксиль предупредил, что зло прошлых лет, погубившее многих из нашего рода, мертво, но эта земля по-прежнему полна опасностей. - Маркутан вложил всё своё переживание и заботу в эти слова, он не хотел расставаться с Хисант и Кристалаксом. - Криптос отпустит вас, но ни он, ни любой из нас больше не станет вас защищать. Вы станете собственной стаей и должны будете заботиться о себе сами. Зная Криптоса я могу сказать, что он не хочет отпускать тебя не только из-за того, что много сделал для тебя, а ещё и потому, что ему дорог каждый из членов нашей стаи. Он в этом никогда не признается.
Слова Маркутана перешли в утробное рычание, а мысли прекратили свой поток и превратились в нечто кипящее и волнительное, не поддающееся осмыслению. Маркутан напрягся, затем оттолкнулся от земли, и, два раза взмахнув крыльями, бросился вдогонку дерущимся Кристалаксу и Криптосу.
"Прощай, Хисант из эльфийских земель!"

Очерёдность:
ГМ
Хисант
Кристалакс
Азура
Шадаэль
Ниа

Лейруору отписывается вне очереди

Острые зубы вожака вонзились у основания черепа. Боль. Белый жалобно взревел и дернувшись ударил сгибом крыла в челюсть аметистового. Извиваясь всем телом в попытке вырваться из железно хватки, Кристалакс рычал и скрежетал о камень, когтями пытаясь вырваться. Но осознание того, что все же самец сильнее и тяжелее белого пришло сразу же, как только Криптос минутою ранее издал звериный рык.
Меркурант, как сладки твои речи, которые подобно яду проникают в тело и льстят душу и сердце, но ведь ты и сам в глубине души должен осознавать, что все это лишь обертка конфетки, фантик под которым скрывается горькая правда. К тому же зачем ты говоришь все сейчас, когда действо уже совершилось?
Белый с силой дернулся вперед и, чувствуя как  на зубах противника остается приличный шмат его мяса, да и алая, горячая кровь заливает глаза, накинулся с новой силой на ненавистного вожака посмевшего тронуть самку, его самку. Клыки  вцепились в первое попавшееся – в крыло вожака и прорвали мембрану. Вопль аметистового дракона слился с разъяренным наполненным болью и яростью ревом Кристалакса.  Два дракона сцепившись в клубок покатились по каменистой почве вниз. Небо и земля поменялись местами, однако белый как-то не обращал внимания. Как и у большинства мужчин, сейчас все мысли белого дракона были сосредоточены на одной цели – Криптосе, который упорно рвал и метал где-то рядом, то там  то тут острые зубы и когти жалами впивались в тело и срывали чешуи, прорывали кожу  и мышцы.
Чувствуя, что перевес уходит к аметистовому, белый на миг открыл глотку и живот, откинув голову назад, несколько секунд потребовались на глубокий вдох, а после, белый раскрыл пасть и позволил трещащему, пыщащему жаром огню вырваться из пасти и устремиться в вожака.
- Хватит, Кристалакс. С него достаточно позора на сегодня.
Белый резко оттолкнул от себя лапами вожака и отскочил в сторону. Ощущение  собственной боли было не из приятных, особенно то, что при малейшем движении головы кровь из раны на шее хлестала с новой силой отдаваясь нытьем во всем теле.
- Ты права.

-  Всё впорядке? Отца нет, а она заявляет, что всё в порядке! Нет, так дело не пойдёт, -  глаза юнца странно загорелись, он боялся за своего родного отца и дядю. Они так дороги ему. Эта непонятная неизвестность пугала Шада и он хотел ещё раз задать свой вопрос Азуре, но что-то его остановило. Сейчас было не время спрашивать. Дракон знал, что ему всё равно никто не ответит, поэтому просто вернулся на своё место. В голове его крутилось невесть, что мысли уже заполонили версии о побеге Маркутана и Криптоса, также о том, что Азура теперь уведёт их неведомо куда и бросит в захудалом месте не имеющем еды. Волнение накатывало на юного Шадаэля,  обдавая его волнами лжи и непонимания.   Как ему поступать? Что ему думать? Дракон просто не мог понять, что происходит. Он нервно оглядывался за спину, ожидая, что  вот-вот появятся его отец и дядя, но ничего не происходило. Также Шад до сих пор не мог понять, почему Криптос так быстро его покинул, пока они направлялись в какое-то место, которое тот хотел ему показать.  А что если они пропали? Или люди смогли победить двух драконов. Шадаэль просто не знал, что предпологать.

Страшные деяния творились в стае. Впрочем для некоторых членов это не было новостью, ибо бунт назревал уже довольно давно. Все чувствовали эту тяжелую, нависшую волну меж Аметистовым и Кобальтовым. Но что по сути могли сделать другие? Ровным счетом ничего. Следовательно и предотвратить стычку было попросту невозможным. Оставалось лишь ждать и быть начеку. И вот, спустя столь краткий промежуток времени, относительно совсем недавней стычки, возникла новая. Но уже совсем другая. Более ожесточенная и страшная. Это был бой титанов, крошащих все вокруг. От чего было немедленно принято решение убираться прочь. Обычно Лейруору не отличалась кратким нравом. Но сегодня... сегодня она безукоризненно послушалась мужа и сопроводила стаю, летя позади всех. Самка, не хотела покидать поле боя. Ее сердце разрывалось, ибо ей приходилось оставлять Маркутана - своего мужча, Кристалакса - старого друга и Криптоса - с которым все же были не плохие отношения. Каждый был по своему дорог, хотя самка никогда этого открыто не проявляла. Но несомненно они должны были чувствовать, что за обличием стервозной бестии, все же скрывается хоть толика "человечности". Но все же, Лейруору понимала, что в данный момент она беспомощна. Самцы значительно превышали ее в размерах. Следовательно, стоило бы рубиновой влезть в драку, как несомненно была бы уничтожена. И никакая ловкость, ни Маркутан не спасли бы рубиновую. Куда практичней было двинуться вслед за стаей, что и сделала самка. Уйдя вслед за Азурой, Лейруору уже совсем скоро скрылась из вида. Все это время она пребывала в неком анабиозном состоянии. Ее мозг отказывался думать и воспринимать внешнюю информацию. Глаза совсем погасли, от чего теперь казались стеклянными. Лишь в голове крутились страшные картины, где гиганты-ящеры дробят друг другу кости и раздирают чешую. Кто знает, увидит ли она после всего случившегося всех их живыми и невредимыми. А быть может, случилось чего лихого и уже не дано самке будет встретить кого-то из старых знакомых. Пребывая все в том же забытье, самка и не заметила как стая остановилась. Лейруору машинально приземлилась, без характерной ей грации. Впрочем не об красоте ей сейчас стоило думать. Неизвестно сколько еще потребовалось времени, прежде чем дракониха пришла в сознание. Тряхнув головой и недовольно выпустив клуб дыма, рубиновая осмотрелась по сторонам. Не помня, как она сюда добралась, Лейруору вопросительно посмотрела на Азуру, что вела их сюда, а после на всех остальных.
-Что мы здесь делаем? Чего ждем? Надо, что-то делать! Я не могу так просто сидеть, сложа крылья и ждать, пока они там друг друга уничтожат.
Самка начала нервничать, что крайне резко проявлялось это внешне. Ее хвост недовольно извивался, в гортане едва ли слышно звучало приглушенное рычание, а из ноздрей периодически вырывались клубы густого дыма. Рубиновая не отличалась спокойствием, от чего ожидала ответы сразу, ибо чувствовала как начинает терять над собой контроль.

Хриплый рев ударился в спину Криптоса, белый не собирался вот так просто отпускать вожака не заставив его еще раз взбеситься. Чужая ярость боль и жажда крови подпитывали и придавали сил белому вояке, это же было так прекрасно: видеть, как беситься вожак и понимать, что уже сейчас он вновь не рванет и не сможет укусить белого. Само чувство победы пьянило и сладким ядом расползалось по телу заглушая и боль, и обиду от собственных ран.
- Последним для тебя птенчик – конечно же, Кристалакса задевало то, что вожак, который и меньше его по габаритам и младше по годам нанес столь серьезные увечья и что относительно все-таки Криптос одержал победу – они же с Хисант покидают стаю не как  носители нового, а  как отщепенцы, фактически изгнанные гневом вожака.
Но все же, как сладко было лицезреть, как удаляются два крупных самца один из которых был порядком потрепан. Так ему и надо, жаль лишь, что Хисант их «растащила», уж белый бы перегрыз шею этому высокомерному птенцу.
Самец довольно фыркнув отошел с место боя, усеянного кобальтовыми и аметистовыми чешуями и залитому смешавшейся бордовой кровью двух драконов, на более чистое место и прихрамывая на передние лапы прилег дабы начисто вылизать увечья нанесенные вожаком. Несколько глубоких ран просекали плечо, рана на затылке противно ныла и вызывала головную боль, да и один из когтей Криптоса прорвал мембрану на крыле, не лучше обстояли дела и с самим телом: множество вырванных чешуе и кровоточащих царапин, кажется еще и одно ребро все же сломал вожак когда всей тушей навалился на белого.
- Я в порядке – шершавый язык способный срывать шкуры с овец  методично вылизывал  самые глубокие раны, кто-то там говорил же, что слюна дракона несет в себе целебные вещества? На более мелкие он не обращал внимания, для такой туши это сущие пустяки, пара тройка дней и он в порядке.
- Но если ты так хочешь то, пожалуйста, тогда вопрос стоит в другом – куда?
Хисант не стоило видеть его в таком состояние, все же он самец и как-то должен быть выше боли и страдания. Более всего белого беспокоило состояние лап и ребра, не хотелось, что бы изумрудная таки застала его беспомощного не в состоянии не то что поймать добычу, но и попросту встать.
Поймав сочувствующий взгляд драконихи, Кристалакс, собрав силы, с трудом поднялся и уверенно кивнул.
- Я в порядке, не переживай.
Теперь предстояло взлететь, собственно чего и боялся, (ну не то что бы  так боялся, конечно же), белый. Рана еще кровоточила, но если так подумать, то прореха не такая уж и страшная. Оттолкнувшись от земли и на мгновение потеряв равновесие, белый все же капая алой кровью на землю заставил тело подняться в верх, однако же в момент отталкивания передние лапы отозвались ноющей болью когда половина массы тела перевалилась на них.
- Вперед?

=> Пустыня

- Друг друга уничтожат, -  пронеслись в голове слова матери. Какое-то непонятное чувство зарылось в его души и грызло изнутри. Шадаэль боялся и за отца и за Криптоса и за Кристалакса. Он даже представить себе не мог, что такое могло быть. Оказывается он один об этом ничего не подозревал, тоска скрежетала внутри.
-  Криптос вернётся и.... - произнесла Азура и Шаду стало значительно легче, но почему она так уверенна что он вернётся?
-  Выходит отец поспешил на помощь брату, а значит вдвоём они точно одолеют Кристалакса, а где Хисант? И из-за чего завязалась эта разборка? -  вопросов становилось всё больше, а ответы никак не находились. В стае чувствовалось то сильное напряжение и страх за дорогих себе людей, то же и испытывал Шадаэль.
-  Мам, - подойдя к рубиновой и подождав пока Азура закончит ей что-то говорить юнец спросил. - Объясни пожалуйста где папа? Где дядя? И что вообще происходит? Почему ты сказала, что они друг друга уничтожат? Я боюсь за них, а Кристалакс где? И Хисант, что с ними?
Вопросы бурлили в его голове, но он пока ограничился этими и спокойно ждал ответа матери.

Приземлившись вслед за остальными, оставшимися членами стаи, молодая дракониха огляделась. Напряжение так и витало в воздухе. Время ожидания казалось тянулось дольше привычного. Хотелось знать, чем все закончилось. Отец не мог проиграть, серебряная отказывалась даже допускать такую мысль. Тогда что с "бунтарями"? Ниа не была настолько кровожадной, чтобы желать смерти. "Разойдутся...все же там Маркутан оставался".
Светлый хвост мотнулся из стороны в сторону, взметая в воздух пыль и выдавая нервозность Нии. Неизвестность раздражала сильнее всего, а еще где-то в глубине души предательским отростком свернулось беспокойство за отца. Серебряная посмотрела на взволнованного Шадаэля, а затем на мать, старавшуюся сохранять спокойствие в стае. Их стае. "Все будет хорошо". И после этой мысли стало легче дышать, будто с груди свалился мешавший груз. Как раздался грозный голос Криптоса:
-Хватит.
А через некоторое время появился он сам и практически тут же скрылся в лесу. Табличку "лишний раз не злить" вешать было даже необязательно, и так понятно. Белому дракону видно хорошо досталось, но и сам вожак выглядел нелучшим образом. Ниа внутренне передернуло. Хищник? И что, вид покалеченной родни или собственных ран никогда не был для нее воодушевляющим.
-Утром снова в путь.
Серебряная чуть вопросительно взглянула на мать, а затем нашла себе место для сна. Событий для одного дня было даже больше, чем чересчур. Тем более подобных. И неизвестно, что грядет с восходом солнца.

- Хватит! – Азура подняла морду в сторону откуда предположительно должен был появится супруг. Она и не сомневалась, что тот вернется порядком потрепанным и в плохом расположении духа. То, что Кристалакс увел из стаи самку было ударом по всем, но в особенности это могло задеть именно ее супруга – Криптоса, вожака, ведь вся ответственность за случившееся лежит исключительно на нем. Он же, в конце концов, отпустил их и не смог отбить Хисант у другого самца, а следовательно это ставило под удар его как вожака и самого влиятельного самца стаи.
Криптос с братом появился из-за деревьев так же неожиданно как начинается дождь летним днем, и если лазурный все же примирительно сунулся к своей самке, то вожак  всем видом показывая, что сейчас к нему лучше не соваться скрылся в подлеске оставляя за собой кровавую тропинку. Азура не была дуррой, но и не позволяла к себе такого хамского отношения, то, что вожак дурак еще не означало, что он имеет право не брать ее в расчет.  Не смотря на его вспылчивость она не боялась попасть под «горячую лапу», Азура и сама могла ответить да так, что раны нанесенные супругу Кристалаксом показались детской забавой.
– Это бездарное решение, Криптос, - самка, оскалившись,  последовала за ним в чащу размерено и не торопясь, преследуя самца.
Они были противоположны друг другу: Криптос слишком вспыльчивый и неукротимый как пламя, а она спокойная и рассудительная. Предпочитающая вместо сотни ударов в щит нанести один, но так, что бы он был первым и последним для противника.
– Криптос,  поверни свою морду в мою сторону, когда я с тобой разговариваю! -  Гортанное рычание вспугнуло многих птиц в окрестностях и гулким эхом разнеслось над скалами.
- Ты вспугнул город и по твоей милости мы потеряли самку и хорошего бойца, так остановись и выслушай меня Криптос, тот кого люди называют Мефистофелем!, - оскал самки стал шире, она словно вытянулась в верх, стала зрительно выше и крупнее самца. В ней словно взыграла кровь диких предков, всех диких самок рода.

Криптос набирал темп, устремляясь вглубь леса. Алая кровь стекала по его разорванной шее, мускулам на плечах, а так же на лапах, когти которых изогнулись под странным углом и наносили повреждения дракону. Вожак почувствовал, что его самка оставила стаю и помчалась за ним, грозно рыча. Она была неимоверно опасна в гневе, она была подобно долго-разгорающемуся костру, потушить который составит больших трудов.
Криптос остановился, когда рык его самки в ушах стал громче собственной пульсирующей крови. Наступила тишину, прерывало её лишь капанье крови по земле и тихий, утробный стон Лейруору, оставшейся с основными членами стаи.
Аметистовый развернулся (не слишком быстро и ловко, как прежде) и раскрыл огромную пасть, наполненную рядом сверкающих зубов. Азура могла видеть белые чешуйки, застрявшие между его клыками. Криптос не рычал на медную. Он цапнул дракониху за шею, и мгновенно опустил её голову к земле. Когда кончик морды Азуры коснулся земли, Криптос отпустил самку и сам рухнул на землю, поднимая шум поломанных ветвей. Криптос отпустил шею к земле, обнажая ряд глубоких кровточаших ран на нижней части шеи, куда Кристалакс кусал его несколько раз.
Раздался ещё один хруст, но в этот раз хрустнули деревья, когда Криптос опустил на землю туловище и мощные задние лапы. Его крылья, - чрезмерно большие, были похожи на сложенные паруса корабля.
Азура, не поднимая головы, осторожно обнюхала раны Криптоса. В его ранах было много чешуек, как чёрных, так и белых. Азура подняла переднюю лапу и с помощью неё начала вычищать рану самца от болезненных ветвей и камушков. Криптос тихо зарычал от боли и схватил Азуру за основание рыла, - более грубо, чем хотелось бы, но не повреждая чешуи или кожи своей самки. Медная, тихо взвигнув, продолжила заниматься ранами вожака.
- Они ушли навсегда, - прорычал Криптос. - Что ты сможешь сказать мне? Мне нужен отдых. Мы полетим на север, Эдоксиль сказал, там много добычи.
Брат Мефистофеля, лазурный Маркутан, был более заботлив к своей самке, а так же к своему птенцу. Лазурный крепко стоял на ногах, пока Лейруору осматривала его раны. По сравнению с рваными ранами вожака, раны Маркутана были незначительными, но досадно ноющими. Лазурный снова приксонулся кончиком морды к морде своей спутницы, а затем обвися хвостом вокруг хвоста рубиновой.
Она была прелестной: дикой хищницей на охоте. она негодовало, и все её мысли и чувства кипели. Она была настоящей дикой охотницей, грозой ветров и океанов. Маркутан тихо прорычал, осознавая, что ему досталась лучшая самка. Конечно, Маркутан считал Азуру не менее мощной и сильной, способной защитить птенцов и стаю, но Азуре всё же не хватало этого дикого инстинктивного безумия, которое было в его Лейруору.
Маркутан сильно волновался за Ниа: она была чрезмерно чувствительна, она была слишком похожа на своего отца, слишком похожей, пусть и совершенно в ином русле. Её любопытству не было предела, но это и волновало Маркутана.
Лазурный, заметив своего птенца, осторожно выпрямил крыло и накрыл им юного дракона. Размерами чёрный Шадаэль был не больше хвоста лазурного. В жизни Шадаэля было слишком мало лун, поэтому нельзя было с уверенностью сказать, как он воспримет раскол стаи. Маркутан сгрёб Шадаэля к себе в охапку, не мешая при этом Лейруору. Он ценил её личное пространство, а так же любовь к одиночеству. Маркутан лизнул птенца в лоб, нащупывая шершавым языком колючие шипы Шада.
Маркутан осторожно, приподнимая завесу своих переживаний, начал просматривать свежие воспоминания сегодняшней битвы между аметистовым и кобальтовым, стараясь во всех подробностях передать смысл Лейруору и Шадаэлю. Он был уже взрослым, чёрный уже зиму назад научился выдыхать чёрное как смоль пламя, а потому он, возможно, будущий вожак стаи, должен был знать обо всех подробностях события.

Очерёдность:
Лейруору
Ниа
Шадаэль

Ночь прошла без проишествий для драконьей стаи. Казалось. что если кто-то и заметил присутствие стаи диких ящеров, показывать этого не спешил. Или же за этой неведомой тишиной и спокойствием кроется нечто большее: опасное даже для могучих властителей неба?
По утру Криптос пребывал в лучшем положении духа. Во многом это была заслуга медной Азуры, которая успокоила своего супруга своим присутствием и оказала ему эмоциональную поддержку. Вожак обменялся мыслями с Маркутаном, Лейруору и Азурой, а затем обратился непосредственно к Ниа - двухлетней белой красавице, чья чешуя была белее горных вершин Беорских гор, а пламя - холоднее глубинных вод океана, где она родилась. Мефистофель передал Ниа, чтобы она держалась рядом со стаей, в частности Азурой. Остальыне же должны были отправиться на охоту.
Никто в стае не стал высказывать своего недовольствия о том, что им - самым прекрасным созданиям, приходится прятаться в этих лесах, словно крысам на кораблях двуногих неящеров. Авторитет Криптоса был по-прежнему слишком силён.

Каждый дракон может заняться описание охоты на лесную дичь.

Было немного вещей, способных заставить Эдоксиля переключиться на мелочные проблемы драконов, такие как добыча пищи или нахождение водопоя. Ничто не волновало сапфирового дракона, настоящее имя которого было скрыто под весом времени.
Только Криптос остался на месте стоянки, а его кровный родич Маркутан отправился на облёт территории.
Так прошли целые сутки, и лишь под вечер стая соберётся, чтобы узнать новости Маркутана и набить желудки свежей кровавой олениной.

Ночь выдалась на удивление спокойной, видимо сказалось нервное напряжение прошедших событий. Все-таки не каждый день у тебя на глазах разваливается стая. Да, и усталая тушка требовала отдыха и сна, много сна. Так что когда Ниа соизволила проснуться и явить свое благосклонное, ну или спросонья и на голодный желудок не очень, внимание миру, то время уже перевалило за полдень. Солнце стояло в зените и, нескрываемое никакими тучами, щедро одаривало землю и ее обитателей своим теплом. Даже облачка и те оказались редкими гостями на небе в тот момент.
Дракониха лениво потянулась и уселась, чуть расправив свои крылья и подставив их солнечным лучам. Сознание медленно переходило от состояния сна к бодрствованию и осознанию происходящего. Некоторое время Ниа просто бездумно наблюдала за полетом какой-то одинокой птицы в выси. По сравнению с размерами дракона та была просто маленькой точкой в небе, которая двигалась по странной траетории: то возносясь вверх. то плавно планируя вниз. Будто доказывая, что как не отличались они от хищных ящеров, но прекрасное, ни с чем не сравнимое чувство полета было знакомо и им.
В памяти всплыло утреннее предупреждение отца о том, что она должна держаться поближе к Азуре. Тогда Ниа разбудило всеобщение мельтешение и сборы других драконов на охоту, а после она снова ненадолго задремала. Зато теперь окончательно выспавшись и отдохнув, молодая дракониха была полна сил и стремления к действиям.
"К тому же я и так достаточно времени пробыла с матерью, никто ж не уточнял о времени". Ниа чуть склонила свою голову, и если б кто наблюдал, то мог заметить появившийся блеск в глазах, говорившй о шкодливом настроении Серебряной. Шило в одном месте явно не давало ей, а порой и окружающим, жить спокойно. К тому же стоило размяться и поохотиться, а то не ровен час, совсем закостенеет, и песок с крыльев сыпаться начнет. Не в обиду Эдоксилю будет замечено. Сказано - сделано. Уже поднявшись в воздух Ниа задумалась о том, что им предстояло остерегаться двуногих. Людей ли, эльфов или других им подобных. Что было бы странно, учитывая, что исходя из размеров, даже ей не составило труда одолеть противника. Вот только память предков подсказывала, что на самом деле все не настолько просто и насколько опасны могут быть двуногие. Но...взор драконихи обратился в ту сторону, где за склоном гор скрывалось людское поселение. До чего ж любопытно узнать все самой.